Книга Восстание Персеполиса, страница 67 – Джеймс Кори

Плававшая над столом тактическая схема была неточна на порядок величины. В правильном масштабе Независимость пришлось бы искать с микроскопом. Да и так кодовое обозначение занимало больше места, чем иконка корабля. Светлое пятнышко мельче хлебной крошки представляло город, где плюс-минус двести тысяч человек жили, работали, растили детей, разводились и женились, пили, танцевали, умирали. И со стороны Солнца от него – еще мельче – корабли-эвакуаторы, уносившие с поля боя столько народу, сколько могли взять. Глядя на них, Драм- мер видела всех детей, спасавшихся от катастроф, которых люди не сумели предотвратить: лондонских, пекинских, денверских. История, напомнила она себе, полна такими моментами. Разница только в том, что это – ее город, космический город, а такого еще не бывало.

Она работала в центральной диспетчерской Дома народа. Военные аналитики и инженеры частью из Союза, а больше от КЗМ – сидели на местах, которые прежде занимали гражданские. Окна связи с военными советами Земли и Марса показывали такие же помещения с такими же людьми, только с заметно меньшим световым лагом. Экраны, раньше перечислявшие прибытие и отправление кораблей с векторами курсов и временем, переключились на прием сигналов от всех действующих в поясе телескопов. Картинки с основных постов наблюдения сообщали, когда пришли свежие данные, когда они были переданы, когда запускалась трансляция с Дома парода. Картинки с Независимости и дюжины кораблей КЗМ дополнялись метками задержки сигнала – час двадцать три минуты, – а сводная картина изображала врага на центральном экране. Бледный, как кость, корабль лениво разгонялся в направлении предстоящей битвы. Возможно, предстоящей. Или начавшейся и закончившейся за те восемьдесят три минуты, которые требовались свету, чтобы донести весть о ней.

– Разрешение, э-э, станет лучше, когда мы получим рикошет сигнала, – сказала техник от КЗМ. Девушка была моложе, чем Драммер, когда та начинала работать на Тихо. Уложенные крендельком волосы и широкое мучнистое лицо. Наверное, другие техники на Земле и на Марсе сейчас объясняли то же самое премьер-министру и генеральному секретарю. – Конечно, получается зазор между моментом первого приема и отложенным на несколько минут дополнительным, увеличивающим информационную плотность.

– Мне просто нужно знать, что происходит, – сказала Драммер.

Так и не отбывшая к себе на Землю Авасарала и Воган держались в стороне. Адмирал Ха занимала одну из центральных панелей управления, подавшись вперед, как прилежная отличница на первом уроке после каникул. Она чувствовала себя наблюдателем на передовой, ближайшим из не участвующих в сражении военачальников КЗМ. Груша, пахнувшая зеленым чаем, стояла на приставном столике – Воган позаботился, чтобы адмирал не залила панель. Драммер подошла к ней – не столько поговорить, сколько потому, что не сиделось на месте.

– Мадам президент, – кивнула ей Ха.

– Адмирал.

– Странно воевать с вами на одной стороне, да? Вот уж не ожидала.

«Это больше говорит о тебе, чем о реальном положении дел», – отметила про себя Драммер. КЗМ можно было считать «стороной» не больше, чем Илос, Сурабзи или Новый Аусланд. Мечта об империи медленно гасла. Теряла смысл.

– Поступил доклад по связи, мадам президент.

– Запускайте! – рявкнула Драммер.

Главный экран переключился. На нем возник лаконский адмирал. Говорил спокойно, терпеливо, но глаза поблескивали. При виде его у Драммер засосало под ложечкой.

– Адмирал Трехо с «Сердца бури» обращается к приближающимся кораблям. Прошу вас сменить курс. Любое воздействие на наши корабли будет встречено соответственно. Не делайте себе хуже, чем необходимо.

– Хрен тебе, – шепнула Драммер, обращаясь к экрану, но достаточно громко, чтобы Ха расслышала и хихикнула.

Ответа пришлось ждать всего десять секунд. Боже, как близко друг к другу находились эти далекие корабли. В световых секундах.

Эмили Сантос-Бака, член совета, отвечала с Независимости. Она стянула волосы в тугую косу – готовилась к предстоящей невесомости. Или уже наступившей час двадцать три минуты назад.

– Адмирал Трехо, – заговорила Сантос-Бака, – от лица Союза перевозчиков и коалиции Земля – Марс уведомляю вас, что ваше присутствие в системе Сол нарушает территориальность пространства и расценивается как военные действия. Вашему кораблю следует немедленно затормозить и вернуться в систему Лаконии до заключения соответствующих контрактов и решения дипломатических вопросов.

Сообщения шли словно из двух конкурирующих реальностей. Драммер с сожалением отметила, что заявление Сантос-Баки звучит не слишком убедительно. Иконки, отмечавшие расположение кораблей КЗМ, походили на точки, нанесенные на оболочку воздушного шарика, а «Буря» напоминала булавку. Ждать недолго. Наверняка это было недолго.

– Расстановка, – подала голос Ха. – Видите? Видите, как они разбросаны? Это на основании данных, пересланных вашими с Медины. О распространении этой магнитной чертовщины. Мы расположили корабли так, чтобы, метя в один, они не смогли достать второй. Хорошо, а?

– Отлично, – выдавила Драммер.

В горле пересохло, по от запаха чая ее тошнило.

– И дальность не слишком, – не унималась Ха. – Наши умники говорят, энергия будет падать по логарифмической кривой. Если оставаться на такой дальности, ублюдкам придется показать, есть ли у них другое оружие. Даже если их магнитная пушка работает в нормальном пространстве. Потому что есть версия, что она использует особые свойства пространства Кольца. А если так…

– Глория, – лезвием ножа прорезал ее болтовню старческий голос. – Ты опять.

Адмирал Ха оглянулась на Авасаралу. Как та подошла, Драммер не услышала, но сейчас оказалась рядом. Улыбнулась теплой, снисходительной и, Драммер поручилась бы, поддельной улыбкой.

– Глория – хороший солдат, но, когда нервничает, становится болтливой.

– Наблюдаем огонь, – сообщил один из аналитиков.

Голос его звучал спокойно и деловито, как у хирурга, отмечающего кровотечение.

Изображение на дисплее изменилось. Корабли КЗМ и Независимость остались на месте, но ушли на задний план – камера сфокусировалась на рое торпед, устремившихся к «Буре». Все они ускорялись так мощно, что, будь там люди, их раздавило бы в кашу, но на экране выглядели почти неподвижными. Огромные расстояния; три миллиона километров – это и при таких скоростях долго. За словесными угрозами, долетевшими со скоростью света за секунды, следуют удары, растягивающиеся на минуты и часы. Даже без боеголовок торпеды были бы опасны своей кинетической энергией. Если бы попали. Их рой полз вперед пиксель за пикселем. Драммер махнула стюарду, попросила грушу чая и миску хумуса с хлебом. Надо хотя бы попробовать что-нибудь съесть.

Она осилила полмиски, а чай успел остыть, когда первая торпеда замигала и исчезла.

– Что мы тут видим? – осведомилась Ха.

– Судя по всему, ОТО дальнего действия, – отозвался кто-то из аналитиков. – Ожидаем рикошетного сигнала для высокого разрешения.