Онлайн книга «Клан волчицы»
|
— Действительно, красивый… Дай его мне! — Нет! — прижав Жезл к груди, воскликнула Селена. — Не заставляй меня душить тебя, как ларву! — прорычала Графиня. Но Селена уже выбегала из грота с Жезлом в руке. — Я вам не ларва! Я — Избранница! — крикнула она и скрылась в лесу. Одиночество
Лукреция прощала Анаид ее прогулы. Девочка старательно училась, относясь к старой колдунье с подчеркнутым уважением, и не уставала благодарить ее. Лукреция же иногда давала Анаид перевести дух и ненадолго вспомнить радости жизни, на которые молодежь имеет полное право. Радостный смех и веселое щебетание молодых девочек напомнили старухе о вещах, которые за сто один год жизни она почти позабыла, и Лукреция радовалась тому, что Анаид с Клаудией подружились. За долгие дни болезни Клаудии они с Анаид стали неразлучны. Рядом с дочерью предводительницы Клана Дельфина Анаид расцвела и похорошела, совсем не походя на заморыша, с трудом добравшегося до Сицилии с тетей Крисельдой. Теперь Анаид и Клаудия делились секретами, лакомствами, жевательной резинкой и проводили время в болтовне далеко за полночь. Лукреция же понимала, что хорошая подруга — это именно то, что нужно молодой одинокой колдунье. Впрочем, на последнее занятие по алхимии Анаид явилась грустная и понурая. Лукреция не придала этому значения. Она знала, какими неуравновешенными бывают подростки, а Анаид ждали суровые испытания, и девочка это предчувствовала. «Неудивительно, что она чувствует себя неуверенно и сомневается в собственных силах!» — Лукреция решила ни о чем не расспрашивать Анаид и дать ей возможность успокоиться. Конечно, посвященная колдунья может рассчитывать на поддержку своего клана и на сочувствие других кланов и племен, но при этом ей следует уметь переносить самые трудные моменты своей жизни в одиночестве! В глубоком гроте Лукреция уселась перед своей молодой ученицей. Еще немного — и старая колдунья закончит свой последний, самый важный урок. Исполнив свой долг, она обретет вечный покой… Передав Анаид блестящее обоюдоострое лезвие атама, Лукреция сказала: — Ну что ж, Анаид, ты выбрала для своего талисмана прекрасный камень, хотя и не знала тогда всех его тайных свойств. Это камень Луны, а Луна — мерило времени; она повелевает приливами и отливами, выращивает урожай и будоражит кровь. Однако Луна не может усилить наши чары. Свет Луны холоден и обманчив. Огонь же согревает землю. Он жжет, но он питает жизнь, и он — источник знаний. Теперь ты научилась повелевать Огнем, и он тебе подчиняется. Твой атам самый сильный из тех, что выходили когда-либо из рук ведьм Клана Змеи. Он — сплав земной магмы и лунных слез. Люби свой атам. Он — продолжение твоей руки, твоих сил и знаний. Атам и волшебная палочка — величайшее сокровище каждой омниоры. Анаид впилась взглядом в сверкающий нож. Она гордилась им. Гордилась тем, что заслужила его. И все-таки девочке было очень грустно. Шаркающей походкой Лукреция удалилась по темному коридору, оставив печальную Анаид созерцать бесценный блестящий клинок. Лукреция научила ее долгому пребыванию в недрах земли. Девочка могла часами молча сидеть в темноте и думать, но сейчас она решила зажечь светильник, чтобы получше рассмотреть свой атам. Когда на лезвии ножа заиграл свет, Анаид обнаружила, что в пещере она не одна. Неподалеку стоял молодой человек в странной тунике. Его лицо было диковинным образом раскрашено, и он с удивлением разглядывал атам в руке девочки. — Эй! — окликнула его Анаид, уже привыкшая к необычным встречам. Молодой человек не обратил на ее слова никакого внимания. — Эй ты, с раскрашенной физиономией! — Я? Ты говоришь со мной? — Естественно! — Я просто несчастное привидение, обреченное на вечные скитания! — Опять привидение, — вздохнула Анаид. — Сколько можно… Ну ладно, меня зовут Анаид Цинулис. — А я — Марк Туллий. Готов бросить к стопам вашей милости свое жалкое искусство. — Какое еще искусство? — Искусство комедии. — Ты актер? — Да, я комический актер. — Жаль, что я не встретила тебя раньше. Ты бы меня развлек… Ну и в чем же ты провинился, Марк Туллий? — Тебе, правда, это интересно? — Ну, если не хочешь говорить… — Нет, нет! Хочу! Дело в том, что я забыл свою роль. Мы должны были играть комедию Плавта [17] «Вакхиды». — Ты что, сгорел со стыда? — Я убежал в эти пещеры от разъяренных зрителей. — Тебя догнали? — Я поскользнулся и упал в пропасть, а зрители меня прокляли. — Бедный, бедный Марк Туллий! — Я сам виноват! Накануне я воздал должное замечательному вину, доставленному из Кампании, и, кажется, переборщил… Но какую прекрасную ночь я провел в Таормине! Мы пили в таверне «Синий лев». Может, ты там бывала?.. — Нет. Сейчас там все изменилось. — Еще бы! Столько времени утекло… — Ты раскаиваешься? — Разумеется! Представляешь — выйти к зрителям, жаждущим шуток, смеха, веселья, и не вымолвить ни слова! Это ужасно! — Я могу тебе помочь, — прошептала Анаид. — Вспомнить слова комедии? Вряд ли. Я тщетно вспоминаю их уже две тысячи лет. — Нет. Я могу помочь тебе позабыть все навсегда. Я могу снять с тебя проклятье. — Позора этим не смыть! — Но ведь я предлагаю тебе вечный покой! — Что же ты хочешь за это? — Скажи мне, правда, что я могу добраться по этим катакомбам до Селены? — До Селены-волчицы? Анаид кивнула, и призрак на некоторое время задумался. — Катакомбы действительно соединяют миры, но чтобы найти Селену, тебе надо вернуться туда, где она исчезла, и отправиться по Солнечной дороге. — По какой еще солнечной дороге? — Так ты меня освободишь или нет? — Конечно, освобожу! — Анаид была готова солгать. — Ты одиора? — А ты как полагаешь? — Все считают тебя омниорой и говорят о тебе. — Кто обо мне говорит? — Предводительницы кланов. — Ты их слышишь? Мертвый актер поднес ухо к углублению в скале. — Иди сюда, — сказал он. — Послушай! |