Онлайн книга «Зов желтого дьявола»
|
Капрал удивленно переводил взгляд с одной подруги на другую. Наконец он рискнул повторить свой вопрос: – Так все же, ясновельможная пани, успел пан профессор что-нибудь сказать перед смертью? – Ничего! – мрачно проговорила Аля, покосившись на подругу. – Сразу взял и умер! – Вот как? – Капрал взглянул на свидетельницу, слегка прищурившись, и пригладил свою пышную шевелюру. – Жаль, очень жаль! В таком случае не смею вас больше задерживать. Однако надеюсь, что вы еще что-нибудь вспомните и позвоните мне по этому телефону… – А вы на машине, пан капрал? – тут же вклинилась в разговор Даша. – Может быть, вы подвезете нас с подругой до отеля? Или хотя бы до того костела, возле которого останавливается маршрутка? – Непременно, прекрасные пани! – Полицейский галантно поклонился и проводил подруг к своей машине. Всю дорогу до отеля Даша болтала, не умолкая, так что к концу поездки капрал Махотек был полностью в курсе всех ее жизненных обстоятельств, включая имя щенка, которого родители подарили ей на десятый день рождения. Перед отелем он высадил подруг с явным облегчением. – И очень правильно сделала, что ничего ему не рассказала! – заявила Даша, едва полицейская машина скрылась за поворотом шоссе. – Слава богу, ты вовремя поняла, чем нам грозит излишняя откровенность! – Я просто сообразила, что, если ты снова наступишь мне на ногу, наверняка придется накладывать гипс! Подруги вошли в холл отеля. Портье за стойкой регистрации взглянул на них как-то странно и снова углубился в документы. – Наша группа еще не вернулась? – осведомилась Даша, притормозив возле стойки. – Что? – Портье вздрогнул и снова поднял глаза. – А, нет, группа не вернулась! Даша взяла ключ от номера, и они поднялись на третий этаж. Открыв дверь номера, Даша попятилась и воскликнула: – Матка Боска! – Ты что – окончательно перешла на польский? – осведомилась у нее за спиной Аля. – А ты загляни в комнату – может, вообще по-японски заговоришь! Аля выглянула из-за широкого Дашкиного плеча… и выкрикнула что-то вовсе нечленораздельное. В комнате царил самый настоящий хаос. Содержимое шкафов и чемоданов было выброшено на пол и основательно перемешано, как будто кто-то решил приготовить коктейль. Алины скромные блузки валялись вперемешку с Дашкиными босоножками сорокового размера, которые она сама называла лыжами, Дашкина необъятная кофта на пуговицах висела отчего-то на люстре, чемодан стоял посреди комнаты, открыв пасть, как бегемот в зоопарке, собирающийся пообедать. Одеяла и матрасы были содраны с кроватей, подушки валялись на полу вместе с одеждой, одну неизвестный злоумышленник пропорол, и по воздуху летали пух и перья. Даже в ванной из тюбиков была выжата паста, вылиты все шампуни и гели. Подруги долго стояли посреди этого безобразия, не в силах произнести ни слова. – Ни фига себе! – первой опомнилась Дашка. – Обокрали! – отмерла Аля. – Нужно полицию вызывать! – Погоди! – твердо ответила Дарья. – Не суетись. Все плохое уже случилось, полиция подождет… – Что ты хочешь этим сказать? – изумилась Аля. – А то, – веско начала Дарья, – что это не просто кража. Тем более что ничего у нас не украли. – Как это? – Аля отвесила челюсть. – А что же все это значит? – А что у нас красть-то? – не унималась Дашка. – Твою бижутерию или мои кофты? Ну, на чехлы для самолетов они, конечно, сгодятся, а так… Аля поразилась Дашкиному спокойствию по поводу собственной фигуры. – Ты же знаешь, – втолковывала Дашка. – Пани Малгожата нас предупреждала, чтобы документы и деньги в номере не оставлять, класть в сейф у портье. – Но мы же… – А паспорта мы взяли сегодня с собой и деньги тоже. – Потому что их у нас маловато, – согласилась Аля, – так что с сейфом решили не заморачиваться. – И правильно, между прочим, сделали! – подхватила Дашка. – Потому что портье этот явно знал о том, что у нас в номере творится, помню я, как он на нас глянул! Нету у меня к нему доверия! – Ты хочешь сказать… – неуверенно начала Аля. – Вот именно! Ты, подруга, давай уж включай мозги, не тормози! – посоветовала Дарья. – Ежу понятно, что нас не обокрасть хотели, а что-то в номере искали. Причем хорошо искали, качественно, если уж не поленились тюбики с пастой выжать! – Но что у нас такого может быть… Ведь компас-то мы нашли только сегодня… – Значит, записку! – Дашка выудила из кармана билет, который дал Але покойный профессор. – В общем, мы умно поступили, что никому ничего не сказали. Не видела, не знаю, не была, не привлекалась – вот все твои слова на завтрашний день. И никакую полицию мы вызывать не собираемся. Они спросят – что пропало? Ничего. А что беспорядок, так это мы сами утром оставили, когда собирались. Горничная у них плохо убирает – вот это точно… – Тогда я позвоню тому полицейскому… – Аля, в свою очередь, выудила из сумочки визитку. – Вот, капралу Махотеку. – Та-ак, – Дашка хитро блеснула глазами. – Я вижу, ты, подруга, не теряешься. Запала на польского красавца! Ну, что я могу сказать – мужик, конечно, видный и в койке, верно, не промах. Уж я такие вещи за версту чую! – Да ты что? – возмутилась Аля. – Я вовсе и не запала! Я по делу хочу позвонить! – Ага, рассказывай! – Дашка пренебрежительно махнула рукой. – Конечно, грех таким случаем не воспользоваться, уж больно хорош! Одного только не пойму – с чего ты тогда по своему историку так сильно убиваешься? – Да ты… – Аля скрипнула зубами. – Ну ладно, ладно… – Дарья обхватила ее за плечи. – Ну пошутила я, пошутила… Не надо никому звонить, уедем спокойно домой и забудем про все это… – Господи, как же мне эта поездка осточертела! – с чувством воскликнула Аля. – Хорошо, что завтра домой! Улицы Куско были запружены народом. Индейцы со всех концов разгромленной империи стеклись в столицу, чтобы лицезреть казнь своего последнего законного владыки. Здесь были коренастые плосколицые моче и рослые уари, смуглые чиму и молчаливые аймаро с собранными в пучок жесткими черными волосами, деловитые наска и могучие темнолицые Воины Туч чачапояс, спустившиеся с гор ради такого важного события. Бенедиктинский монах Сальватор Страда насчитал в тот день на улицах города больше двенадцати тысяч индейцев. Зрители собрались на улицах с самого раннего утра. Никто не разговаривал, только матери кормили иногда грудных младенцев, да горные пастухи время от времени прикладывались к кожаным флягам с родниковой водой. Все ждали. |