Книга Ледяная пустыня, страница 85 – Майте Карранса

— Понимаю, — ответила я. — Это все Ледяная Королева.

Каалата побледнела, как смерть. Наверняка она обо всем догадывалась, но при звуке имени ужасной одиоры просто окаменела от страха.

С самого детства молодой инуитке рассказывали жуткие истории о Белой Даме, много тысяч лет господствовавшей над ледяной пустыней.

— Много лет назад инуиты приносили в жертву Ледяной Королеве своих старших дочерей. Чтобы умилостивить ее, они оставляли раздетых новорожденных малышек рядом со своими иглу, [80] — со слезами на глазах объяснила мне Каалата и крепко прижала к груди свою маленькую дочь.

— Надеюсь, это было очень давно, — храбрилась я, хоть мне было очень не по себе.

— Ледяная Королева охотится за нашими дочками! — всхлипывала Каалата.

Мне стало жаль Каалату и я принялась ее успокаивать, хотя правда, которую я ей говорила, пугала меня почти до потери сознания.

— Ледяной Королеве нужна только моя дочь, потому что она — Избранница. Оставь меня здесь и возвращайся домой.

— Не могу.

— Глупости! Еще как можешь!

Конечно, Каалате очень хотелось вернуться, но она мужественно настаивала:

— Я не могу тебя бросить. Я обещала проводить тебя на юг и обязательно это сделаю.

На нартах у нас за спиной Диана и маленькая Сармука улыбались друг другу, не зная о том, в каком трудном положении оказались их матери.

Мне пришлось самой принимать решение.

Вручив Каалате Диану, я взяла ее маленькую Сармуку и стала кормить ее грудью. Поняв меня, Каалата принялась кормить грудью Диану. При этом мы улыбались нашим малюткам, ставшим с этого момента молочными сестрами. Омниоры всегда так поступали, когда хотели, чтобы их дочери породнились.

Теперь Диане и Сармуке суждено было стать сильными и смелыми, потому что каждая из них могла рассчитывать на силу и смелость своей молочной сестры. Вместе волчица и медведица способны добиться гораздо большего, чем поодиночке.

Накормив Сармуку, я отдала ее Каалате, а та вернула мне Диану. Потом я слезла с нарт, погладила Лею по голове и тихонько шепнула ей на ухо:

— Отвези их домой.

Лизнув личико Дианы, Лея ткнулась носом в мою ладонь, а потом побежала вперед, увлекая за собой остальных собак и нарты так быстро, что Каалата ничего не успела сделать.

Вскоре нарты, как по мановению волшебной палочки, скрылись за горизонтом Лея вела их назад к селению инуитов, где Каалате предстояло занять место умершей матери.

Нарты летели, как на крыльях, совсем не потому, что у Леи и других псов внезапно утроились силы. Это ледяная рука одиоры гнала их прочь. И еще одиора подняла ветер, несший нарты прямо на восток и одновременно толкавший меня к расщелине на берегу озера.

Решив поскорее со всем покончить, я покрепче прижала Диану к груди, подошла к самому краю расщелины и громко крикнула:

— А вот и мы!

Стены огромного ледяного грота были испещрены магическими рунами. Они не пропускали внутрь врагов и незваных гостей, парализуя их волю и тела. Под защитой рун хозяйка пещеры могла отдыхать, ни о чем не беспокоясь.

Магическая сила тайных знаков, призванных никого не пропускать в подземную обитель одиоры, забирала у меня силы. Мои ноги словно примерзали ко льду, но, делая над собой огромное усилие, я шаг за шагом продвигалась вперед. Но если бы не желание самой Ледяной Королевы, я, скорее всего, не прошла бы и пяди.

Спускаясь в глубь грота по снегу и льду, я то и дело оказывалась в очень узких проходах. Дышать там было почти нечем, и приходилось идти на ощупь, упираясь головой в потолок. Иногда проходы становились совсем темными и настолько узкими, что я ползла на четвереньках.

Я почти выбилась из сил, когда внезапно низкий извилистый туннель закончился, и я оказалась в обширной подземной галерее, освещенной бледным светом, сочившимся откуда-то из ледяных расщелин над моей головой. Галерея вывела меня в просторную пещеру с огромным, страшным, темным и глубоким подземным озером.

Сидевшая у меня на руках Диана забеспокоилась. Я тоже почувствовала приближение опасности и приготовилась защищаться. Здесь, в недрах ледяного подземелья, нас кто-то подкарауливал, и я не желала, чтобы меня застали врасплох.

И действительно через несколько мгновений черная вода озера всколыхнулась, и из пучины выскочила гигантская белуха. Разинув огромную пасть, она собралась проглотить нас с Дианой.

Все произошло почти мгновенно, и единственное, что я успела сделать, это отбросить малютку подальше от озера. Мне самой отступать было поздно. Выхватив кривой нож слепой прорицательницы, я приготовилась продать свою жизнь подороже.

Белуха ринулась прямо на меня. Чудовище весило тонн пять, не меньше. Сопротивляться было бесполезно.

В ожидании неминуемой смерти я зажмурилась и замерла на месте. Секунду спустя гигантская тварь непременно должна была рухнуть вниз, раздавив меня как муху или, вцепившись в меня зубами, утащить на дно озера, чтобы там, не торопясь, растерзать.

Но секунды тянулись одна за другой, а я почему-то все еще была жива. И тогда я осторожно приоткрыла один глаз, к своему огромному удивлению разглядев, что подземное озеро замерзло, превратившись в ледяную пирамиду, которую венчала гигантская белуха, превратившаяся в огромную глыбу. Сквозь лед я хорошо видела ее острые зубы и налитые кровью злые глаза.

Произошло чудо. Но его сотворила не я. У меня не было с собой даже волшебной палочки! Вместо нее я по-прежнему сжимала в руке простой кривой нож… А может, он был не так прост? Наверное, слепая прорицательница дала мне его не случайно!

И тут я услышала плач Дианы, ударившейся об лед, когда я отбросила ее подальше от озера. Малышка лежала там, где белуха наверняка бы ее не достала, но что бы стало с моей дочкой, если бы огромная тварь меня сожрала?!

Подняв Диану, я принялась утешать ее, целовать и гладить по головке, думая о том, что только что мы были на волосок от смерти.

Внезапно я почувствовала, как чья-то холодная рука снова толкает меня вперед. Я пошла дальше, но сначала привязала Диану к спине, чтобы освободить себе руки.

С этого момента я была готова к любым неожиданностям и не очень удивилась, когда в следующей подземной галерее дорогу мне преградил полуразложившийся труп инуитки. При жизни какой-то зверь отъел женщине половину лица вместе со щекой и левым глазом.

— Отдай мне дочь! — произнесла покойница голосом, от которого у меня волосы встали дыбом.

Передо мной было явно не простое привидение. Инуитка была одержимой и говорила неестественным пронзительным голосом, напомнившим мне визг разоблаченной хомячихи Лолы.