Книга Великая вершина, страница 54 – Татьяна Трушко

— Можно начать какое-нибудь дело, а потом бросить его.

— Всё равно не понимаю. Что я должна доделать?

Разговор понемногу стих. Ночь выдалась светлая, теплая, звездная. Соня лежала на подстилке из пахучего лапника, накрытая, как одеялом, широкими толстыми листьями, заботливо собранными Эрвином. Она глядела в бездонную высь с серебряной россыпью мерцающих звезд, удивляясь мыслям, которые накатывали на нее как прибережные волны.

Она думала о родном доме, но как-то отстраненно, без страдания и тоски. Она чувствовала себя безмятежно и умиротворенно. Ночной ветер приносил запахи леса, цветущих трав, сменяясь озерной прохладой. Иногда вскрикивала лесная птица, ветер шелестел в кронах деревьев. Но ничего не волновало Соню.

Она повернулась на бок, недалеко от нее спал Эрвин. Он рядом, и это главное. В его присутствии заключались ее спокойствие и тихая радость. Когда только он успел занять столько места в ее жизни? Как получилось, что на нем сосредоточились Сонины помыслы и грезы?

Как сошлись звезды, которые неведомыми, непредсказуемыми путями свели их вместе? Что это было? Как это происходит? Соня удивлялась и одновременно не удивлялась, как будто когда-то и где-то было давно предрешено, что они встретятся.

Соня ошибалась, Эрвин не спал. Он только делал вид. На самом деле, он думал. И думал о Соне. Эрвин знал, его родной мир был чужим для девушки, ей надо возвращаться домой. Эта мысль мучительно грызла его, как ноющая боль. Перед юношей стояла дилемма: помочь Соне вернуться домой или не отпустить ее от себя. Эрвин видел, что Соня не спит, но говорить с ней не собирался. Ему не хватало смелости сказать то, о чем он думал. Он не мог возложить на ее плечи решение этой задачи. Эрвин вздохнул. Выбор, который он сейчас делал, совсем не радовал его.

Ночь полноправной хозяйкой вступила в свои права. Соня задремала, когда кто-то позвал ее по имени. Девушка мгновенно проснулась. Зов повторился. Соня села, аккуратно откидывая с себя широкие зеленые листья. Она встала, двинулась к озеру, над которым клубилась туманная дымка. Волшебное озеро звало, манило к себе.

«Пить хочу, — подумала Соня, подошла к самой кромке, присела, зачерпнула воды и удивилась: — Странно, где вода?»

Она погрузила руку глубже, разводя в стороны туманную хмарь, но опять не почувствовала живительной прохлады. Озеро клубилось темным маревом, как будто полностью превратившись в него. Соня выпрямилась, шагнула вперед. Наверное, она далеко от воды.

«Иди, иди сюда, иди», — нашептывал голос в ее голове.

И Соня, всё больше погружаясь в туман, шла.

— Соня! — отчаянный дикий крик привел ее в чувство.

Девушка вздрогнула, она по грудь стояла в ледяной воде.

— Соня! — крик повторился.

Она оглянулась. Это голос Эрвина, его знакомая фигура. Юноша бросился в воду, приближаясь к ней. Схватил ее за руку, поволок на берег. Соня мгновенно замерзла. Зубы выбивали дробь, мокрая одежда прилипла к телу, девушку сотрясала крупная дрожь.

— Ты с ума сошла, куда тебя понесло? — Эрвин тащил Соню подальше от озера, к месту, где они устроили ночлег.

— Я не знаю, я не чувствовала воды, шла, шла, как по берегу. Я хотела пить.

Эрвин сбросил с плеч мокрую рубаху, выжал ее, повесил на ветку дерева, нависшего над лапником. Соня трясущимися руками стягивала с себя футболку.

— Зря мы здесь остановились. У этого озера дурная слава. Ходят слухи, здесь пропадали люди, — Эрвин через плечо бросил Соне свою куртку. — Надень сухое.

Соня с трудом стащила мокрые джинсы, переступила через них, схватила куртку парня.

— Ничего страшного. Я в этом озере однажды с Горынычем искупалась, — Соня зарылась носом в мягкую подкладку куртки.

— Что? Ты мне не рассказывала, — голос Эрвина изменился, он обернулся к Соне. — Это плохо.

Соня почувствовала, как парень напрягся.

— Мы тогда упали в озеро, но потом выбрались на берег, — сказала Соня, чтобы успокоить Эрвина.

Но ее слова произвели обратный эффект.

— Ты побыла в воде Ледяного озера? Это очень, очень плохо!

— Что тут такого?

— Вода теперь знает тебя.

— Что за бред?

— Это озеро находится в разломе. Здесь преломляются энергетические поля, образуя вихревые воронки.

— Это просто географический разлом, впадина, в котором образовалось озеро.

— Конечно, здесь и физический разлом земли. Но, главное, энергетический. И вода — проводник этой энергии. Расскажи подробнее. Вы упали в озеро, что дальше?

— Ничего. Я потеряла сознание. Очнулась уже на берегу. Горыныч вытащил меня.

— Получается, ты могла утонуть здесь? — от возгласа Эрвина Соня невольно поёжилась.

— Что за ромашка? Могла, не могла.

— Дело в том, что теперь озеро знает тебя и считает своей добычей.

— Зачем озеру добыча? Оно что, голодное? Это просто вода, — Соня хотела разрядить обстановку.

— Ты можешь говорить что угодно, но это ты ночью пошла на глубину и даже не чувствовала ничего, — Эрвин натянул на себя выжатые брюки, а джинсы Сони развесил рядом со своей рубашкой.

— Лучше скажи, как ты проснулся? — Соня смотрела на белеющий в темноте обнаженный торс Эрвина, ей не хотелось слушать страшилки про озеро.

— Мне приснилась какая-то жуть, открыл глаза, тебя рядом нет, а потом увидел твоё очертание в воде.

— Странно всё это, — Соня плотнее закуталась в куртку Эрвина.

— Думаю, между нами тоже есть связь, — Эрвин приблизился к Соне. — Ты ведь дошла ко мне на Вершину? — Эрвин осторожно обнял девушку. — Так теплее?

— Гораздо теплее, — голос ее оттаял. — Я не доходила, я там очутилась.

— Ты самая первая волшебница в Верховии. С тобой всё время что-то происходит. Вот и озеро захотело ближе познакомиться, — Эрвин улыбнулся, его лицо оказалось совсем рядом с лицом Сони.

— А ты не дал состояться нашей встрече, — ответила девушка очень серьезно, только в глазах сверкнула смешинка.

— Кто знает, что бы получилось из нее? — Эрвин прикоснулся губами к губам Сони.

Минута превратилась в вечность. Казалось, всё вокруг застыло, и Соня как будто перестала дышать, перестала ощущать себя. Колени ее подкосились, и она повисла на руках Эрвина. Он бережно усадил ее на лапник и уселся рядом.

— Давай поспим еще немного, — сказал он, — только я не выпущу тебя из объятий.

— Не выпускай, — легко согласилась Соня и как будто невзначай прикоснулась губами к ямочке на его шее.

Колдовская ночь отступала, светало. Клубы тумана над водой понемногу рассеивались. Закряхтел и заворочался Горыныч, который уполз подальше в лес, всё пропустил, зато выспался как младенец. Ничто не беспокоило сейчас Соню и Эрвина. Прижавшись друг к другу, они уснули.