Книга Проклятие Одии, страница 69 – Майте Карранса

Рассказ мальчика произвел на Анаид должное впечатление, но она сделала из него свой собственный вывод о том, что наверняка не случайно упала в вековом лесу вместо того, чтобы сгинуть в океанской пучине.

— Помоги-ка мне встать.

— Лучше лежи спокойно. Сейчас придет Аремога. Она тебя вылечит.

Аремога сразу поймет, что Анаид — одиора, или даже признает в ней проклятую Избранницу. В этом случае она наверняка постарается помешать ей осуществить задуманное!

Чтобы этого не произошло, Анаид придумала совершенно невероятную уловку.

— Унипепе, ты умеешь хранить секреты? — напустив на себя таинственный вид, спросила она у мальчика.

— Какие секреты?

— Дело в том, что мне нельзя встречаться с Аремогой. Если мы увидим друг друга, одна из нас обязательно погибнет!

— Почему?

— Потому что между нашими родами кровная месть.

Унипепе с понимающим видом кивнул и спросил:

— Из-за чего?

— Ты, конечно, знаешь, что мы, колдуньи, друг другу помогаем…

— До прихода испанцев, мы, гуанчи, [44] тоже друг другу помогали.

— Род Аремоги предал нашу дружбу. Когда моя бабушка обратилась к ним за помощью, они ей не помогли, и она погибла.

— Понятно, — кивнул Унипепе. — Теперь ты должна отомстить за бабушку.

— Вот именно. По-моему, это немного глупо, но ничего не поделаешь.

Судя по всему, Унипепе вошел в положение Анаид и продолжил повествование о местных достопримечательностях и нравах родного острова:

— Жители Гомеры шестьсот лет назад тоже приговорили к смерти графа Эрнана Перасу за то, что он обещал им помочь, а потом отрекся от своего обещания.

— Его убили?

— А то! Хранитель наших традиций прозорливый старец Хупалупа назначил избранника богов Хуатакуперчу привести приговор в исполнение. Хуатакуперча зарезал графа совсем недалеко отсюда, в пещере Гвахедум, где неверный граф предавался любовным утехам с прекрасной Ибальей из рода Ипалан.

Мальчик оказался довольно сильным и легко поднял Анаид, но стоило девушке встать, как она громко вскрикнула. Судя по всему, у нее была сломана правая нога. И как это она не заметила?!

— Ой, как нехорошо! — расстроился Унипепе.

— Ничего страшного, — стала успокаивать его Анаид. — Найди-ка мне толстую палку. Мы привяжем ее к ноге, и кость быстро срастется.

Унипепе со скептическим видом отправился на поиски палки. Стоило ему скрыться из виду, как Анаид стала тереть место перелома, чувствуя, как кость срастается у нее под пальцами.

Когда Унипепе вернулся, Анаид сделала вид, что ей очень больно.

— Помоги мне привязать палку к ноге, а там я как-нибудь проковыляю.

— Ты молодец! Ничего не боишься! — восхищенно сказал мальчик, приделывая к ноге Анаид импровизированную шину и вручая ей толстую суковатую палку, чтобы она опиралась на нее при ходьбе.

Анаид волочила за собой ногу с привязанной палкой, хотя та уже совершенно не болела.

— Я знаю тут одну тропинку, — сказал Унипепе. — Она ведет к утесу. Там под обрывом стоит хижина. Попробуем до нее добраться.

Медленно спускаясь к обрыву, Анаид демонстративно берегла ногу и часто спотыкалась о корни деревьев.

— За что же вы все-таки приговорили к смерти этого Эрнана Перасу? — спросила она.

— Он был тираном, наживавшимся за счет несчастных аборигенов, но наших старцев возмутило то, что он нарушил договор о братстве, который заключил его дед.

— Значит, его дед заключил договор о братстве с гуанчами. И что же это был за договор?

— Наши старцы испили молока из одного бурдюка с дедом Перасы и побратались.

— Понятно. Они стали молочными братьями.

— Но Эрнан Пераса взял себе в любовницы прекрасную Ибалью из рода Ипалан, а ведь она была ему молочной сестрой!

Вздрогнув, Анаид вспомнила, что где-то далеко у нее тоже есть молочная сестра. Причем очень сильная. Иногда Анаид чувствовала ее присутствие и даже слышала ее голос.

— Это очень древний обычай… — пробормотала девушка.

— А Эрнан Пераса и Ибалья его нарушили и поплатились за это, но самое страшное было потом.

— Что же произошло?

— Обитатели Гомеры подняли восстание. Жители острова осадили Графскую башню, в которой заперлась жена Перасы Беатрис де Бобадилья, но она обратилась за помощью к Педро де Вере, который нам жестоко отомстил.

Девушке не очень хотелось слушать о кровопролитии, но Унипепе неумолимо продолжал:

— Педро де Вера приказал своим солдатам умертвить всех гуанчей мужского пола старше пятнадцати лет. А женщин и детей продали в рабство, хотя они и были христианами.

Нахмурившись, Анаид подумала, что человек самое жестокое существо на свете.

Унипепе заботливо поддерживал девушку, развлекая ее своими рассказами, и все шло очень хорошо, пока воздух не прорезал чей-то свист.

Мальчик напрягся и стал озираться по сторонам, но не ответил. Однако свист настойчиво повторялся снова и снова.

— Это они? — спросила встревоженная Анаид.

— Да. Они желают знать, где мы.

Девушка догадалась, что им с Унипепе не спрятаться так быстро, чтобы ни у кого не возникло подозрений.

— Ответь им. Скажи им, что я поранилась, и мне нужен врач.

— Они поймут по свисту, где мы, и нас найдут, хотя Амусайка и не очень быстро ходит.

Сама Анаид ни за что не догадалась бы, в какой стороне свистят, но поверила Унипепе и предложила:

— А ты отойди в сторону и посвисти оттуда. Так они нас не найдут.

Мальчик улыбнулся, всем своим видом дав понять Анаид, что ее мысль ему по вкусу. Он быстро отбежал подальше и несколько минут свистел, запутывая следы.

Потом объяснил Анаид смысл своих свистков. Оказывается, он сообщил, что у Анаид сломана нога, и он ведет ее в больницу. И назначил общую встречу в городе.

— Молодец! — похвалила Унипепе девушка. — Большое спасибо.

— А что будет, когда они не найдут нас в городе? — беспокоился не любивший врать мальчик.

— Все будет хорошо, — стала успокаивать его Анаид. — Молодец, что ответил. Женщины очень ревнивы и не любят, когда им не отвечают.