Книга Большая книга ужасов – 73, страница 66 – Елена Усачева

И вот теперь Анжи сидела в своей комнате и плакала. Она во всем винила только себя. Ведь если бы не она, никто бы не пошел ночью на пруд и не встретились бы они с духом старого барина, если бы не она, не побежал бы Глеб искать разрыв-траву! И, конечно же, она была виновата в том, что, вызвав дух Тургенева, забыла попросить его найти дух Глеба.

Она плакала и плакала, а тыква, которую она машинально подталкивала, покачивалась, кивая своим засохшим хвостиком. И тут ее осенило.

— Серый! — завопила она в трубку через минуту. — Он здесь! Он не остался в Спасском!

— Лутовинов? — шепотом уточнил Лентяй.

— Нет, Глеб! Старый барин бродил по плотине, потому что был там похоронен. То есть дух всегда находится рядом с телом. Значит, Глеб здесь, только он не может оттуда прийти сюда! Ему что-то мешает. Ты не знаешь, что приваживает духов?

— Молоко, — усмехнулся Серый. В ту же секунду в коридоре возмущенно топнули ногой. За всей этой суетой и беготней Анжи совсем забыла покормить домового.

— Ан! Потише! И без того голова болит! — крикнула из своей комнаты мама.

— Ой, мамочка! — влетела в ее комнату Анжи и повисла у мамы на шее. — Ты знаешь, я тебя очень-очень люблю, только ты ничему не удивляйся. Ладно?

— Я уже устала удивляться, — снова повернулась к телевизору мама.

— А ты знаешь, о нас книгу напишут, — призналась Анжи, уверенная, что Светлане будет о чем рассказать.

— О вас не книгу писать надо, а фильм снимать — вы же совсем чокнутые!

Анжи чмокнула маму в макушку и побежала в кухню. Выудила весь свой запас блюдец и чашек, в каждую емкость налила молока и расставила их по всей квартире, несколько штук поместила за дверью, а парочку — на улице. Еще она везде разложила свои браслеты.

— Так ты не призраков привадишь, а тараканов разведешь, — на следующее утро прокомментировал увиденное «блюдцепредставление» Лентяй.

— Это неважно. — Анжи горела своей идеей. — Нам нужно то же самое устроить в квартире Светланы! Ну, ты же сам говорил, что духов можно не только отпугивать, но и задабривать всякими вкусностями. А дух Глеба наверняка сильно проголодался. Он же не вампир и не убыр какой-нибудь, питающийся энергией других людей. Он нормальный, и ему хочется есть.

Но на этот раз Светлана им не открыла.

— Уходите, — глухо отозвалась она из-за двери. — Уходите, вы все только портите! Глеб дома, он скоро проснется, я не хочу, чтобы он вас видел.

— Мы поможем! Честное слово! — пыталась докричаться до нее Анжи, но дверь так и осталась закрытой. — Ставь прямо здесь! — приказала она, указывая на нарядный коврик у порога. — Дух догадается, что это ему!

Она налила полное блюдце молока и положила рядом с ним свежую баранку.

31 октября выдало неожиданный снегопад. Нет, конечно, не было ничего неожиданного в том, что в октябре шел снег — вполне обычное явление для наших широт. Только Анжи, наряженная в костюм Каспера, была недовольна: в тонкой тряпочке было холодно, и даже поддетая куртка не спасала — ведь на улице предстояло провести чуть ли не всю ночь.

Пугая прохожих, бодрым шагом они протопали половину города и остановились у дома писательницы.

— Ей, наверное, икается от наших постоянных визитов, — пробормотал Серый, глазами ища окна на третьем этаже. Все, кроме одного, были темными. В одной из комнат горел ночник, видимо, именно эта и была комната Глеба. С тех пор он ни разу не пришел в себя.

Анжи открыла свою тяжелую сумку и потянула за кончик пакет с угощением.

— Ничего, потом сам за нами будет бегать и просить, чтобы мы рассказали, как все было на самом деле.

Она продела нитку в баранку и повесила ее на дерево.

— А ты не боишься, что пришедшие пообедать духи нас с собой захватят? — осторожно поинтересовался Серый.

— Нас здесь если кто-то и захватит, так это полиция или родители, — шмыгнула носом Анжи и бросила на ближайшую ветку связку сушек и пряников. — Ты как от своих отделался?

— Сказал, что пойду к тебе, — вздохнул Лентяй, без дела слоняясь вокруг Анжи.

— Ну, а я — что к тебе! — хихикнула Анжи. В отличие от приятеля ее настроение было боевым. — Потом ты будешь обязан на мне жениться!

Последней из сумки показалась тыквенная голова. Сергей онемевшими от холода пальцами достал спичку, с трудом зажег свечку, вставил внутрь и прикрыл сверху «шляпкой».

— Главное в нашем деле — правильно соблюсти ритуал, — подула на озябшие ладошки Анжи. — Еда привлечет духов, огонь не даст им подойти к нам близко. Нам остается только уговорить Глеба вернуться в его тело.

— А если он не захочет? — плотнее укутался в куртку Серый. — Четыре месяца дома не был! Может, ему на том свете хорошо.

— Если бы там было хорошо, оттуда никто не возвращался бы, — покачала головой Анжи. — Зачем же они постоянно убегают?

Закончив приготовления, ребята сели на лавочку — ждать. Между ними стоял «Веселый Джек».

— А почему вы здесь, а не на кладбище? — раздалось за спиной, и Анжи, взмахнув руками, чуть не опрокинула фонарь.

Воробей вышел из-за кустов и остановился у края скамейки. На нем была детская маска волка, на плечи он накинул маленький серый меховой жилетик, к кистям рук у него были привязаны меховые варежки.

— Тебя забыли спросить, — фыркнула Анжи, отворачиваясь.

— И спросили бы! — Воробей еще пытался вернуть себе потерянный статус лидера и Анжиного кавалера, но — безрезультатно. — Все призраки сейчас тусуются там.

— Там тусуются отмороженные призраки и местные. Нам они не нужны, — отрезала Анжи.

— Ну, как знаете, — тряхнул головой Воробей, отчего маска встала дыбом, словно волк задрал пасть.

— А ты что это так вырядился? — хихикнул довольный Серый.

— Именно так одевались древние кельты, — со знанием дела отчитал его Джек. — В шкуры волков. Ну, и других диких зверей. Устрашающе выглядит.

— Смешно, а не устрашающе, — буркнул Лентяй.

Они немного помолчали, каждый глядел в свою сторону. Анжи было обидно, что их компания распадается. Даже если все закончится хорошо и они благополучно вернут дух Глеба на место «прописки», втроем им уже не быть. Да и приедут ли они на следующий год в Спасское, еще вопрос! Слишком уж много грустных воспоминаний теперь у нее связано с этим местом.

Ей стало совсем грустно. Она даже почувствовала, как на глаза вновь наворачиваются слезы. Анжи шмыгнула носом и подумала, что последнее время часто плачет. Устала, наверное, за все эти сумасшедшие месяцы. Жалость заполнила ее целиком. По щекам потекли слезы. Они текли и текли, и ничто их не могло остановить. Анжи потихоньку хлюпала носом, боясь, что мальчишки заметят ее слабость и начнут смеяться — пришла привидения пугать, а сама разнюнилась. Но мальчишкам было не до нее.