Книга Большая книга ужасов 76, страница 78 – Елена Усачева

— Утром, — всхлипнула мама. — Тетя Клава видела. Говорит, разбилась насмерть.

— Ага. — Маркин зевнул. — Насмерть. — Ботинок с левой ноги сниматься отказывался. — Нашла кого слушать! Я нашу Дусю только что видел, чуть домой не принес. Собака ее испугала. Завтра, наверное, вернется. Да я ее сегодня весь день встречал, только никак не мог до квартиры с ней дойти. Пусть твоя тетя Клава не выдумывает.

— Но она сама… — Мама перестала плакать и во все глаза уставилась на сына.

— Я тоже сам… — вздохнул Вовка. Ему даже есть не хотелось, только спать, вот до чего он устал. — Вернется она. — Зевок чуть не свернул ему челюсть. — Побегает и вернется. У кого-то лягушки в январе квакают, а у нее в январе март наступил!

— Может, ты перепутал? — с надеждой в голосе спросила мама.

— Мама, нашу Дусю ни с кем спутать нельзя! — отрезал Вовка и поплелся в свою комнату.

Никогда с ним такого не было. Маркин буквально провалился в сон. Всю ночь он бродил по каким-то пещерам, где в котлах варили зелья уродливые ведьмы. Они бросали в кипящую воду жаб, змей, мышей, сыпали из рваных рукавов какие-то порошки и опускали туда иссохшие ветки с побуревшими листочками. Все это перемешивалось деревянным посохом, который самостоятельно орудовал в чане, а ведьмы в это время летали по воздуху вокруг костра и завывали:

«Сомкнемся в пляске круговой!»

Когда они в третий раз произнесли свое заклинание, посох ударил по чану, и зелье опрокинулось на землю. Завороженный Вовка смотрел, как черная вонючая жижа растекается по полу пещеры, как она подбирается к его ногам. И вроде бы надо бежать, спасаться, но Маркин все стоял и даже не думал двигаться с места.

Как только зелье коснулось ботинок, Вовка почувствовал, что он проваливается. Он с ужасом оглянулся и увидел, что находится уже не в пещере, а по колено стоит в чавкающей трясине. Холодная противная болотная вода забралась в ботинки, выше, выше… начала морозить коленки.

Холод заставил Маркина двигаться. Он стал хвататься за травинки и тонкие веточки в надежде выбраться, но все это рвалось и ломалось у него под руками.

И вот когда болотная трясина уже сдавила его грудь и руки больше не находили никакой опоры, по его лицу провели чем-то пушистым. От этого движения защекотало в носу, и Маркин чихнул, отчего чуть не погрузился в трясину с головой.

Хохот ведьм смолк. Вместо противных взвизгиваний он услышал знакомое урчание.

— Д-дуся, — прошептал Вовка.

Кошка перепрыгнула с кочки на кочку, принюхалась, недовольно поджала ушки. Зеленые глаза посмотрели Маркину прямо в лицо. Перед своим носом он увидел хвост. Словно кошка предлагала Вовке схватиться руками за ее хвост и так спастись из болота.

— Дуся, ты что? — Маркин отлично знал, что Дуся не выносит, когда ее трогают за эту часть тела. Да и сколько потребуется сил, чтобы вытащить такого здорово парня, как Вовка, из трясины? Да пятьсот кошек не справятся с этим!

Дуся возмущенно фыркнула и стукнула Маркина хвостом по лбу.

— Ладно. — Вовка выбросил вперед руку. — Только потом не ругайся.

Маркин ожидал всего, что угодно, но не того, что произошло.

Почувствовав, что ее держат, Дуся пошла вперед, и Вовка выбрался из трясины. Вот уже он идет по земле, вот уже болото сменяется травкой, становится светлее, вот уже поют птички…

От радости Маркин подхватил кошку на руки, поцеловал ее в мохнатую мордочку, прижал к себе, закрыл глаза. И повалился на зеленый бугорок, уснув мгновенным сном усталости.

Проснулся Вовка оттого, что Дуся урчала ему прямо в ухо. Он попытался отодвинуться от нее, но она затарахтела настойчивее, словно была не кошкой, а телефоном.

Телефоном?

Вовка с трудом разлепил глаза. Телефонная трель разливалась по квартире.

Что за манера звонить в такую рань?

— Кому там не спится? — прошептал Маркин, со сна пытаясь сообразить, в какую сторону ему кидаться.

Телефон звонил.

Поднимая трубку, Вовка был готов к тому, что услышит сигналы отбоя.

— Маркин, ты там оглох? — раздался сердитый голос Генриетты Карповны. — Что у тебя творится?

Вовка испуганно оглянулся, ожидая увидеть что-то страшное. Но все было в порядке — коридор, тумбочка, ковровая дорожка. В новом трюмо отражалась вполне знакомая физиономия — его собственная, только немного сонная и помятая.

— Ничего не творится, — честно признался он. — Я, наверное, проспал.

— Проспал, проспал, — заверила его учительница. — Можешь спать дальше.

— Да я сейчас, — заторопился Вовка. — Я и не спал вовсе!

— Короче, Маркин, — остановила его метания Генриетта Карповна, — если у тебя все в порядке, то сиди дома и никуда не выходи. Понял меня? Будь у телефона, чтобы я тебя в любую минуту могла найти. А то взяли моду — пропадать!

— Патиссон? — догадался Вовка.

— Патиссон, патиссон… Тьфу ты, что вы меня путаете! — надрывалась трубка. — Какой патиссон? Маркенсон пропал! Маркушин с Маркеловым в больнице! Мы на карантине. Никто никуда не ходит!

— На карантине? — как эхо, повторил Маркин.

— Да, ваш класс и пятый «В». Там у них тоже пара ненормальных нашлась. Все о каком-то проклятии твердят! Короче, Маркин, не забивай мне голову ерундой. Она и так кругом от всех вас идет. Если я позвоню и тебя не окажется дома, не знаю, что с тобой сделаю! Понял? Кстати, ты не выяснил, кто тебе записку с угрозой прислал?

— Ведьмы, — машинально ответил Вовка.

На том конце провода повисла пауза.

— Слушай, а у тебя все в порядке? — осторожно спросила учительница. — Голова не болит? Видений никаких нет?

Маркин постучал по лбу костяшками пальцев. Вот дурак! Чуть себя не выдал. Разболтай он все — и через полчаса оказался бы в одной палате с Маркеловым и Маркушиным!

— Я пошутил, — заторопился Вовка. — Я же говорил, что это Серега Минаев. Он тоже пошутил.

— Шутники! — в сердцах произнесла Генриетта Карповна. — Маркушину и Маркенсону тоже он писал? Да за такое из школы выгонять надо! У бабушки Маркенсона чуть инфаркта не было, когда она эту записку прочитала. Оба в понедельник ко мне, с родителями! Понял? К директору вас поведу, пусть он сам с вами разбирается! А до понедельника чтоб был дома!

Вовка готов был проглотить свой болтливый язык — надо же такое брякнуть! Теперь ему и от директора достанется, и от Минаева.

— Короче, Маркин! — снова возник в трубке голос учительницы. — Если к тебе заявится Маркенсон, гони его в три шеи домой. Тоже мне, нашли моду, чуть что — пропадать! Я вам попропадаю!

Генриетта Карповна разошлась не на шутку. Вовка трубку подальше от уха отодвинул, чтобы не оглохнуть. Вскоре по коридору разлились благостные сигналы отбоя, и Маркин облегченно положил трубку на место.