Книга Большая книга ужасов 76, страница 8 – Елена Усачева

Но никто не появлялся.

— Поехали отсюда! — подскочил к Сумернику Чернов. — Еще не темно! Мы успеем вернуться.

— Серый ждет, — покачал головой Сумерник.

Меньше всего в этой истории я сочувствовал неведомому Серому.

— Я здесь не останусь! — Рубанув рукой воздух, двоюродный решительно повернулся и пошел по проселку обратно к дороге. Я ему немного позавидовал, потому что он уходил от неприятного запаха. Воняло нешуточно, словно где-то поблизости валялась дохлая корова. Я смотрел на куст возле надгробия. Не корова, но казалось, что вонял именно он.

Чернов успел прилично учесать, когда вдруг заорал.

Я представил, как с неба падает лазерный луч и уничтожает моего непослушного братца. Еще была версия с разверзнувшейся землей и провалом в тартарары. Но ничего этого не случилось. Чернов бодро скакал обратно.

— Там мышь! — вопил он издалека.

Мара ахнула.

— И чего? — Сумерник даже от навигатора не оторвался, все так и жал на его кнопки и экран. Настойчиво жал. Казалось, сейчас продавит и останется сидеть с нанизанной на палец коробочкой.

— Дохлая!

Я сглотнул. Не волшебницу, так мышку мы все же задавили.

Чернов допрыгал до нас. Взгляд сумасшедший.

— Ты чего — мышей боишься? — спросил Сумерник.

Даже я удивился.

— Бедненькая… — Мара привстала на цыпочки и пошла по тропинке к месту трагедии. Далеко не ушла, потому что Чернов опять заорал:

— Черт, черт, черт!

— Где? — выглянул из-за двери Сумерник.

Двоюродный пучил глаза, разевал рот, а рукой показывал в сторону надгробия.

— Ну чего опять? — разочарованно протянул Кирилл.

— Смотрите! — Чернов пританцовывал, словно хотел в туалет.

От этого крика мне в очередной раз захотелось поскорее уехать отсюда. И уже не важно куда: только бы ревел мотор и только бы не чувствовать этого запаха.

Я выполнил просьбу братца — и посмотрел. Мельком. Хватило. Портрет Чернова. В овале фотографии. Брови сдвинул. Чем-то недоволен.

— А-а-а-а-а! — ушел на повышение звука братец, так что уши стало закладывать.

— Ой, мамочка! — завопила Мара и бросилась к камню.

— Стой! — попытался перехватить ее Сумерник.

Мара увернулась и доскакала до надгробия.

— Нет, нет, нет! — причитала она, пытаясь расцарапать фотографию. Поддела краешек ногтем. Палец сорвался. Стукнула кулаком. Чернов на фото стал еще мрачнее.

— Да погоди ты! — попытался оттащить ее Сумерник.

Мара прыгала как сумасшедшая. Я подумал, что ей еще надо головой в камень въехать, тогда точно поможет.

Но девчонка поступила по-другому. Она метнулась к озеру, забралась в него по щиколотки, зачерпнула горсть воды и, прибежав обратно, облила фотографию. Еще и ладонью сверху провела. Для верности.

— Остановись! — дотянулся до ее плеч Кирилл и наконец оттащил от камня.

— Ты что? — в полной тишине хрипло спросил Чернов.

А потом в воздухе что-то словно лопнуло, и с неба упал довольно приятный хохоток. Или птичка что хорошее пропела.

Но на птичку я не отвлекался. Я внимательно смотрел, как портрет Чернова смывается. Вода бежала по его лицу, оставляя после себя белесый фаянс. Или из чего эти овалы делаются?

Чернов тяжело задышал.

— Так, — поднялся Сумерник. — Хватит орать. Связи тут нет, спутник не работает. Едем обратно. Берегите заряд на телефонах. Нам они могут пригодиться.

Мара вытирала о себя руки.

— А что случилось? — нервно дергала она головой. — Что мы сделали?

Я задрал голову. Ничего в небе не было, кроме сплошных облаков. Птицы не летали. Вспомнилась попавшая в фару неудачница, и мне стало не по себе.

— Ничего, поехали! — Сумерник потерял свое спокойствие, движения его стали резкими.

Чернов стоял в полуобмороке, тупо глядя на надгробие.

— Чего случилось-то? — заклинило Мару. Она доковыляла до машины и теперь с удивлением смотрела на свои мокрые ноги.

— Ничего! Садись! — Сумерник шарахнул дверью.

— Ага, поехали! Чего тут делать-то? — засуетился Чернов. Он ринулся к машине, врезался в стояк двери, стал втискиваться на заднее сиденье и застрял.

— Спинку снесешь, — мрачно процедил Сумерник, кулаком выпихивая Чернова из машины.

В трехдверную «Ниву» сесть можно было через переднее сиденье. Кресло пассажира наклонялось, и в узкую щель пробирались те, кому «посчастливилось» сидеть сзади. В эту щель Чернов пытался ввинтиться уже второй раз. С разбегу. Машина качалась.

— Успокойся! — закричал Сумерник двоюродному, штурмующему дверь головой вперед — плечи не проходили, и в его взбаламученной голове не рождалось здравой мысли, как сделать так, чтобы ни во что не врезаться. — Нам все показалось, слышишь?

Чернов пошел на очередной взлет.

Мара подобрала свой рюкзак и придвинулась ближе.

— А что это значит? — прошептала она мне в затылок. Я чуть не подпрыгнул. Нельзя же так пугать, когда и без этого все до чертиков напуганы. — Он следующий?

— После кого? — не понял Сумерник.

— После Злой Волшебницы Востока. Сначала ее убили, потом… — Мара показала глазами на брата.

— Да пошла ты! — рявкнул я, потому что это была моя мысль и она ее зачем-то озвучила.

Я дернул Чернова за плечо и нажал ладонью на затылок, помогая войти в салон.

— Все, на фиг! — не выдержал Сумерник. — Везу вас домой, и делайте там что хотите!

Он дернул ремень безопасности — тот сразу застрял. Я осторожно забрался на кресло. Как там было в сказке? Дороти раздавила волшебницу, к ней сразу выбежала толпа Жевунов, они рассказали, что домой она попадет, если пройдет по дороге из желтого кирпича. Она пошла. И все закончилось хорошо.

Я выглянул в окно. Дорога под нашими колесами была самая обыкновенная. Слегка желтоватая от песка, но никакого кирпича не было.

— Ты садишься?! — прорычал Сумерник Маре.

Мара полезла в свой рюкзак.

— Я сейчас… — пробормотала она. — Мне руки…

Дальше произошло невозможное. Она достала из рюкзака мыльницу и отправилась к берегу.

— Она у тебя псих, что ли? — пробухтел Сумерник. Он воевал с ремнем, который отказывался выдвигаться, а все стучал и стучал стопором.

Воняло уже нестерпимо.

Мара стояла у берега и умывалась. С девчонками это случается — на них частенько нападает приступ чистоты. Мать моя за стол сесть не может, обязательно сходит умыться. И вечером тоже — непременно в ванне посидит. Мне вот параллельно, чистая у меня рожа или нет. А девчонкам…