Онлайн книга «Крушение»
|
Молодой человек в начале очереди откусил от выбранного им хот-дога – в конце концов он остановился на тоненькой сосиске с соусом чили; когда парень во второй раз попросил добавить горчицы, Бронкс потерял терпение и поинтересовался, нельзя ли, мать его так, дать расплатиться следующему покупателю. Стоявшая перед ним женщина обернулась, благодарно улыбнулась и освободила руки от масла, и хлеба, и печеночного паштета, и салфеток, и стеариновых свечей, и замороженных голубцов. Поистине, автозаправки – универмаги нашего времени. После судебного процесса Бронкс продолжил искать украденное оружие, время от времени возвращаясь к предварительному расследованию, лежащему на полу его кабинета; судя по бумагам, до оружия можно было добраться за пару секунд, но в реальности потребовалось несколько лет. И сегодня он наконец обнаружил тайник, где, вероятно, все это время украденный арсенал и хранился! Пахло оружейной смазкой, свежие отпечатки подошв теснились один возле другого. Буквально только что он стоял в заброшенном сарае – и смотрел на стволы! Вот же они – разделенные терракотовыми пластинами, в кузове грузовика. И ощущение было… мерзейшее. Все его прежнее нетерпение, все рвение обменено на черную тучу тревоги из-за соучастия старшего брата, из-за последствий, которые эта история может иметь для них обоих. Ведь теперь он знал, что Сэм и Дувняк связаны между собой. Но неизвестно пока, насколько они связаны, насколько Сэм замешан. Вот почему Бронкс стоял тут и ждал, пока пожилая женщина расплатится, попрощается и попросит помочь донести покупки до двери; наконец подошла его очередь. – Заправиться? – Нет. Бензина не надо. Я бы хотел… – Но ведь это ваша машина стоит у насоса номер четыре, верно? – …только уточнить… – Хот-доги? Напитки? У нас кофе по хорошей цене, плюс булочка с корицей за полцены. – …взятый в аренду фургон, регистрационный номер BGY 397 – это одна из ваших машин? – Простите, не понимаю. Вы хотите арендовать машину? – Я хочу знать, ваш ли это грузовик. Здесь ли его арендовали. – Этого я не могу сказать. – Согласно автореестру – он ваш. – Вы же понимаете, я не… Во время разговора Бронкс рылся в карманах в поисках удостоверения. Найдя его наконец во внутреннем кармане кожаной куртки, он положил документ на стойку. – Ответьте на вопрос, будьте любезны. Продавец со скептическим видом взял корочку, внимательно изучил удостоверение личности в левом кармашке, потрогал полицейский жетон в правом. И открыл висевший позади него серый шкафчик с ключами. Крючки с ключами, крючки без ключей. И над каждым – ярлычок с текстом: регистрационным номером. – Да, так и есть. BGY 397 – наша машина. – Которую арендовал – кто? – Я не имею права разглашать информацию. Бронкс вынул удостоверение у него из рук. – Посмотрели? В таком случае прошу вас снова – и в последний раз по-хорошему – сказать, кто арендовал эту машину. Продавец посмотрел на Бронкса, на удостоверение, опять на Бронкса. Потом – на бумаги в лотке для писем, с двумя полочками – для входящей и исходящей почты. Бросил косой взгляд на мужчину, утверждавшего, что он полицейский, порылся в куче писем, нашел, что искал, и подтолкнул документ к настойчивому посетителю. – Прочитайте лучше сами. Бронкс подтянул документ к себе. Договор аренды с логотипом автозаправки наверху и текстом, занимавшим целых две страницы. Немного ниже на первой странице – та самая модель, тот самый регистрационный номер. Еще чуть ниже – знакомый личный номер, десять цифр, он его уже видел. А в самом низу, на строке пунктиром – то единственное, что было написано от руки. Подпись Сэма, черными чернилами. * * * В воздухе висел слабый, но отчетливый запах дыма. И шел он от дома, сверху. На какой-то миг ему показалось, что это всего лишь игра воображения, пыльные воспоминания: запах, всегда окружавший здесь его и Сэма. Мама жжет листья и траву, отец – что-то другое, слишком громоздкое, чтобы тащить это на свалку в Стрэнгнесе. Бронкс помедлил перед едко-красным забором. Опять все та же глухая тьма – в любой вечер этого времени года. Луч фонарика нашарил калитку – закрытую: крючок, который никогда не попадал в нужное место сам по себе, теперь основательно вдавлен в петлю. Сэм Ларсен. Вот что там было, в самом низу договора на аренду машины. Подпись, которая – вместе с выпиской из реестра насчет дома в Тумбе – соединяла его брата с грузовиком, полным автоматического оружия. Когда придет пора брать Лео Дувняка, ему, Бронксу, придется арестовать и Сэма. Вряд ли он что-то почувствует – они с Сэмом не существуют друг для друга уже давно. Но – оно ощущалось. Отчаяние. Отчаяние взяло его в кольцо. Грызущее, кричащее, вонзающееся в тело отчаяние, внезапное и сильное. Он не знал точно, откуда оно явилось и что означало. Потухшую, но вновь пробудившуюся братскую любовь? Мысль, что теперь Сэма лишит свободы его собственный брат? Уже по дороге с автозаправки Бронкс начал звонить ему – безрезультатно, каждый раз телефон оказывался выключен. На полпути – вскоре после съезда с Сёдертельебрун – он дозвонился до соседки по острову, и та сообщила, что видела, как Сэм сегодня прибирался на участке, но где он теперь, ей неизвестно. Паромщик, который любезно совершил дополнительный тур между двумя рейсами, тоже его не видел. Весенняя уборка. Вот о чем говорил запах дыма. Поднявшись по склону, упиравшемуся в единственный дом их детства, Бронкс, следуя за завихрениями ветра, вышел на задний двор и увидел красный, почти оранжевый огонек в куче пепла – там, где мама когда-то жгла опавшие листья. Дом был таким же темным, как и сам вечер. Входная дверь не заперта. – Сэм? Бронкс крикнул в немую комнату, и его голос не встретил сопротивления. Он хотел зажечь свет в прихожей и на кухне, но лампочки не вспыхнули. Электричество отключено. Так тихо бывает только тогда, когда даже холодильник не гудит. Светя перед собой фонариком, Бронкс снова позвал, и голос запрыгал между голых стен. – Сэм! Эй! Это я, Джон. И теперь он увидел. Ничего не осталось. Декоративные панели у входной двери, которые прикидывались каменными стенами и были тут испокон веку, исчезли. В прихожей царила пустота. Пропал даже столик, на котором всегда лежал красный пластмассовый рожок для обуви, – слой пыли на полу там, где он стоял, и всё. В кухне – то же самое. Пусто. Не было больше сосновых стульев вокруг простого складного стола. Только светлые квадратики виднелись там, куда упирались прежде его ножки. |