Онлайн книга «Земля лишних. Однокласснички »
|
– Ух-ты, а пистолет-то как у меня! Радостно ору и приседаю к мертвому бандиту. Башку ему, да и второму тоже, разворотил Льюис (зверь мужик, две короткие очереди, два стопроцентных попадания), грудь и правое плечо разнесли пули моего АК, но ноги уцелели. И кобура на бедре. Вытаскиваю оттуда левой рукой «Глок» типа моего, только ствол подлиннее. Отстегиваю клапан, достаю свой пистолет, прикладываю. Примерно как «стечкин» с «Макаровым» сравнивать, ага. Ополченцы вокруг столпились, и вонючий мужик в чужой рубашке тоже. Прямо вот к правому плечу прижимается. Опускаю свой пистолет, поднимаю повыше трофейный и продолжаю орать о пользе длинных стволов и прочих мужских украшений. Ору громко, вон уже Льюис и его орденский коллега повернулись. Пора. Правой рукой втыкаю вонючему мужику в незащищенную бронежилетом промежность свой «Глок» и ору: – Замер, бля! Дернешься – стреляю! Секунда замешательства, потом страшная боль в голове. Уже теряя сознание, давлю на спуск. Как там в детских играх – «из последних сил». И проваливаюсь в темноту. 14 …Просыпаюсь от тихой ругани. Забавно, как люди умудряются шепотом орать. Кто-то хочет войти, другой не пускает. Вот интересно, а тихо драться у них получится? Мысль оказывается слишком сложной, мозг не выносит перегрева и уходит в черный экран… 15 …Какое счастье – холодная повязка на голове! Тому, кто это придумал, надо сделать что-нибудь хорошее. Холодную повязку на голову повязать, например. И еще женщина поет. Тихонько. И даже вроде слова знакомые. Вот сейчас только пойму, какой это язык, и сразу все переведу. ПеРРРРРеведу… Ну конечно же, французский! Как красиво, слушал бы и слушал… 16 Проснулся и понял – пора! Пора идти. То есть сначала сесть, потом опустить ноги, потом встать. И идти. Резво начинаю садиться, в голове сразу кружение, какие-то кругом трубки и провода… 17 Светло. Понимаю, что светло, даже при закрытых веках. Аккуратно приоткрываю один глаз. Больно. Закрываю обратно. Хорошо бы темные очки или хотя бы рукой прикрыть. Но руки что-то не двигаются. Снова медленно поднимаю веко. Очень ярко. Терплю. Постепенно глаз привыкает. Все кругом белое… Хотя нет, вот сбоку что-то темное, плохо видно. Надо бы голову повернуть, но не хочется. Ладно, потом изучим. А если вперед смотреть? Потолок. А на нем светильник. Потолок белый и светильник белый, но видно. И светильник не горит. Хотя все равно светло. День, наверное. Открываю второй глаз. Первый уже привык, а второму опять больно. По очереди шевелю веками. Глаз привыкает к свету долго, дольше, чем первый. Зато поле зрения расширяется. Справа видна какая-то банка, а от нее трубка вниз идет. Куда – не видно. Пытаюсь приподнять голову, чтобы проследить за трубкой. Почему-то это очень важно. А еще я откуда-то знаю, что голову надо поднимать плавно. Пытаюсь. Очень тяжелая голова, плохо поднимается. И в глазах темнеет. Ура, теперь я знаю новый способ выключать свет. 18 Почему-то вдруг стало хорошо. И не жарко. Мокрая повязка на лбу, даже капелька к глазу скатилась. И снова кто-то по-французски напевает. Надо посмотреть. Аккуратно приоткрываю один глаз. Полумрак, глазам не больно. Открываю второй. Комната кажется серой, где темнее, где светлее. Рядом силуэт. Она и напевает, тихонько, но очень приятно. Аккуратно, чтобы не закашляться, набираю воздух, и говорю: – Merci! Точнее, пытаюсь сказать. В горле все слиплось и работает неправильно, какой-то сип получается. Но песенка замолкает, обладательница голоса поворачивается ко мне. Повторяю попытку. – Merci, mademoiselle! Уже лучше, последние пару букв можно разобрать. Она всплескивает руками и начинает с пулеметной скоростью выдавать французские фразы. Красиво, слушал бы и слушал, но вот разобрать… – Si vous parlez moins vite, je vais comprendre… Она удивленно и даже как-то обиженно замолкает, после чего произносит медленно, тщательно выговаривая слова: – Я очень рада, что вы пришли в сознание. Как себя чувствуете? – Не знаю. Пока не понял. – Хорошо. Это лучше, чем если бы не чувствовали вовсе. Хотите чего-нибудь? – Да, попить. И… наоборот, наверно. – Воды сейчас принесу. А насчет пи-пи не волнуйтесь, у вас там впитывающая пеленка… эээ… памперс, так что смело вспоминайте детство. Мне почему-то сразу сделалось жарко и стыдно. – А не лучше пойти в туалет? – Все вы, мужчины, одинаковы. Пока доктор не разрешит вставать – никаких прогулок. Она дала мне попить из какой-то странной чашки с носиком (хорошо хоть, не из соски!) и ушла за доктором. Вернулась минут через десять с высоким, уверенным в себе мужиком. Тот остановился возле кровати, сказал по-английски: – Добрый вечер. Вы как? – Хотелось бы ответить fine, но не уверен. – Не возражаете, если мы включим свет? – Включайте. Попробую привыкнуть. Медсестра включила сначала маленькую лампу за изголовьем кровати, потом, через пару минут, большой свет. Глаза восприняли это без особенного восторга, но и возмущались не сильно. Минут через пять я уже вовсю пялился на обтянутую белым халатиком фигурку, невпопад отвечая на вопросы доктора. Не красавица, но симпатичная. Выглядит лет на тридцать, плюс-минус пятнадцать, точнее у женщин не угадаешь никогда. Складненькая. Грудь хорошей формы. Гхм… бедра на месте и в пропорцию. Волосы довольно светлые, стянуты какой-то повязкой, типа как у официанток… – Лили, солнышко, покинь нас на несколько минут, а то у нашего пациента неконтролируемо растет давление и температура. Медсестра хихикнула и вышла. – Ну что, раз базовые рефлексы у вас присутствуют, дело явно пошло на поправку. Давайте-ка посмотрим вот сюда… Мне светили в глаза фонариком, стучали резиновым молоточком по разным точкам моего многострадального организма, изучали голову под повязкой… – Доктор, а что со мной было? И как это все надолго? – Вас стукнули по голове прикладом, только и всего. По лбу. Повезло. На лбу очень крепкие кости. Плоскостью, а не углом. Повезло второй раз. Плюс ваша повязка отчасти смягчила удар. Повезло третий раз. – Тряпка была великовата, пришлось ее свернуть в несколько слоев, чтобы повязать на голову. – Вот видите, кто-то рождается в рубашке, а вы в наволочке. Но все равно – явное сотрясение мозга. Мозговая деятельность не нарушена, судя по всему, но какое-то время вы будете восстанавливаться и долго еще страдать от головной боли. Вам предстоит массаж, лечебная физкультура, много интересных процедур. А теперь – спать. Я покладисто выпил очередную порцию непонятной жидкости из чашки с плоским носиком и заснул под ту же французскую песенку. А хороша, чертовка… |