Онлайн книга «Ричард Длинные Руки. Демон Огня и Стали »
|
– Сэр Ричард, – ответил он так, словно говорит с молодым недозрелым инфантом, – не стоит зацикливаться только на герцогине Улиссандрии. Я буркнул: – Но вы же сами подозреваете. – Я всех подозреваю, – ответил он ровным голосом, не выражающим абсолютно никаких эмоций. – Почему думаете, что леди Мишелла, герцогиня Самантелла или маркиза Жанна-Антуанетта вне подозрений?.. Я скривился. – Есть данные или это так… на всякий случай? – Только камни не меняются, – произнес он. – А у людей то и дело возникают другие взгляды, привычки, ценности. А кого-то можно просто подкупить. Бедных – деньгами, богатых – возможностями, славой, укреплением позиций у трона… Я взглянул исподлобья. – Что, и вам не доверять? – Подозревайте всех, – ответил он с тем же непроницаемым лицом. – Юг… очень уж непривычный мир. И боюсь, сменой сапог на туфли не отделаемся. – Это точно, – согласился я с тоской. – Но это будет смотреться как отступление! А то и не просто смотреться. Ладно, я понял… С герцогиней Улиссандрией придется общаться дальше. Она что-то будет вызнавать у меня, я у нее. Будем стараться перешпионить один другого… Он сказал все так же бесстрастно: – Да уж потерпите как-то, ваше величество!.. Мне почудилась издевка, Альбрехт обязательно засадил бы шпильку, что терпеть не очень-то и трудно, чаще всего вызнавание добывается в постели, это и козе понятно, но сэр Норберт сама невозмутимость, ни тени иронии в глазах, хотя его патрон, сэр Альбрехт, уже бы ехидно разулыбался. – Не хихикайте, – сказал я, – думаете, это приятно, когда даже постель уже не постель, а работа?.. Вот уж не думал… Он ответил хладнокровно: – У женщин это всегда работа. – А работу, – сказал я невесело, – нужно оплачивать. – Не обязательно деньгами, – уточнил он. – Потому нужно, ваше величество, держаться как на ветхом мосту, что может провалиться под вашими сапогами в любом месте. На другом конце кабинета Периальд поднялся, распахнул двери. Через порог переступили блистающий доспехами Келляве, бодрый и готовый к бою, и гламурный с головы до ног Альбрехт, яркий и наряднейший в сине-золотом жостокоре и весь в бантах и цветных лентах, из рукавов свисают белоснежные манжеты, а еще выглядывают из-под туго застегнутых под коленями штанишек. За ними вдвинулся почти неслышно Кенговейн, не такой пышный и яркий, как Альбрехт, но все же заметно, что подражает своему сюзерену. Келляве коротко и небрежно поклонился, Альбрехт красивым жестом сорвал с головы то сложное сооружение, здесь все еще именуемое шляпой, хотя для такого устройства стоило бы придумать отдельное название, как вон есть шляпы, а есть сомбреро, трилби или хомбург. Мы с Норбертом смотрели, как он размахивает ею, еще и пританцовывает, гад, знает, как это меня раздражает, да и Норберта тоже, хотя тот не выказывает, наконец я не выдержал, кивнул на кресла. – Садитесь, прынц, вон граф уже занял ваше место и сейчас придвинет к себе самую большую тарелку. Кенговейн, можете сесть даже раньше своего феодала, разрешаю, а он пусть танцует, пока вы едите. Все трое опустились в кресла, я кивнул на молча наблюдающего за всем Норберта. – Наш глава разведки принес хорошие новости. Демон Огня пока еще ничего не натворил, как мы и предполагали. Противник предсказуем, а это самое важное для победы над ним! Слуги снова внесли на подносе зажаренную тушку исходящего паром гуся, такого огромного, словно по ошибке приготовили индюка. Мои лорды вытащили ножи, я не стал заморачиваться с вином, слуги по жесту Паланта внесли и пару медных кувшинов, расставили по столу чаши. Альбрехт проронил: – Противник предсказуем… но все-таки у нас нет даже идей, как его остановить. Или есть? Келляве ответил первым: – У меня нет. Я воин, а не стратег. Альбрехт покачал головой: – Нет у вас воображения, граф! Сэр Келляве ответил с достоинством: – Дорогой герцог, я женат!.. Воображение вон вашему сэру Бриану нужно: он холост. Щеки Кенговейна окрасились легким румянцем, но промолчал в присутствии старших. Некоторое время ели молча, потом так же с задумчивым видом взялись за чаши с вином. Альбрехт взглянул с вопросом в глазах на Норберта. – Герцог, Демон Огня оставляет все такую же дорогу?.. А что насчет той небольшой горной цепи впереди? – Заканчивает, – ответил Норберт лаконично. – Что заканчивает? – Проходить, – пояснил Норберт. – Не знаю, как это делает, но за ним остается не такое уж и узкое ущелье с идеально ровной дорогой внизу! Все те же полмили вширь. И ни единого камешка, словно следом прошлась тысяча мелких демонов с вениками!.. Еще неделя, и выйдет на ту сторону. А там уже чужое королевство. Я имею в виду, там уже империя Жемчужная, где император Герман. Взгляды снова обратились ко мне, я сглотнул ком в горле и сказал с натужной бодростью: – Вот видите!.. Все по плану. Альбрехт уточнил: – По чьему? Я с самым многозначительным видом указал взглядом вверх, а для сэра Келляве еще и поднял указующий перст. – Мы все действуем по Его замыслу. И стараемся не ошибиться… Пока вроде бы все правильно. Это только с Великими Магами я здорово наломал дров… Они умолкли, переглянулись, явно смущенные такой откровенностью, наконец Альбрехт взглянул искоса, я видел, что удержался и не сказал то, что вертелось на языке, взамен вздохнул и проговорил рассудительно: – Ваше величество!.. Полководец, что одержал победу, в глазах народа как бы не совершал вообще никаких ошибок! В то время как его противник всегда бездарен и туп, даже если действовал безукоризненно. Я спросил с подозрением: – На что намекаете, прынц? Он опустил чашу на столешницу, все по-прежнему помалкивают, а он взглянул на меня тем же пронизывающим взглядом глаз цвета обнаженного клинка из прекрасной стали. – Что войны выигрываете, ваше величество! А отдельные проигранные сражения кто вспомнит?.. – Но противники все мощнее, – сказал я с тоской. – Когда-то да обломится. – Вы тоже все мощнее, – напомнил он. – А если и не мощнее, то хитрее, а это тоже важно для жизни и сельского хозяйства. Келляве молча разлил всем остатки вина из кувшина, кивнул Периальду, тот мгновенно все понял, такое все мы понимаем сразу, что-то негромко сказал через приоткрытую дверь. Вскоре слуги принесли два тяжелых кувшина, а пустые забрали с собой. |