Онлайн книга «Последний ребенок»
|
– Молния сходит. – И что это должно значить? – Ничего. Не знаю. – Небо вспыхнуло. Джонни показал на старый дуб. – Их повесили на том дереве. Джек посмотрел на кривое, шишковатое дерево с раскидистыми неспокойными ветвями, казавшееся черным при вспышке молнии. – Откуда ты знаешь? Джонни пожал плечами. – А ты разве не чувствуешь? – Нет. – Кладбище устроили вокруг него. В основании три могильных камня. – Он показал пальцем. – Видишь, какие они маленькие. Как грубо обтесаны. – Ни фига я не вижу. – Вон там. – Промокнешь, Джонни. Он промолчал. – В сарае есть печь. Я уже растопил. Джонни взглянул на Фримантла. – Я не могу уйти. – Ты здесь уже несколько часов. Он никуда не денется. Сам на него посмотри. – Не могу рисковать. – А ты обо всем подумал? Смотри, он хоронит малышку, и, судя по состоянию гроба, хоронит ее не в первый раз. Если так, то получается, что он выкопал ее из какой-то другой могилы. Как она умерла? Почему он принес ее в такую даль и хоронит так, чтобы никто не видел? – Мы же видели. – Мы даже не знаем, его ли это ребенок. Из-за края далекой тучи пролился свет. – Посмотри на него. – Они оба посмотрели на Фримантла, сломленного и разбитого горем. – А ты не задавался вопросом, почему он весь в крови? – понизив голос, спросил Джек. – Где он так поранился? И почему вообще схватил тебя тогда? – Ему Бог велел так сделать. – Не надо так со мной. Не умничай. Рано или поздно он оттуда выйдет, и тогда нам придется решать, что с ним делать. В одиночку мне решать не хочется. – У меня к нему один вопрос, и как только он там закончит, – Джонни кивнул в сторону могилы, – я этот вопрос ему задам. – А если он не захочет ответить? – Я помог ему похоронить дочку. – Но если он не ответит? – повторил, повысив голос, Джек. – Дай мне «ствол», – сказал Джонни. – Пригрозишь – и он убьет нас. Джонни протянул руку. Джек еще раз посмотрел на великана под дождем и положил револьвер другу на колени. Револьвер был холодный, тяжелый и мокрый. – Уже скоро, – сказал Джонни. Но Джек ушел. С минуту Джонни наблюдал за человеком у земляного холмика, потом сунул руку в карман и вынул перышко. Маленькое, белое, помятое. Дождь лил и лил, и перышко теряло упругость и раскисало под тяжелыми струями. Джонни задумался, не стоит ли выбросить его, но потом просто сжал пальцы. Так он и ждал – с револьвером в одной руке и последним перышком в другой. * * * Прошел еще час или два, гроза ушла на север, где потеряла силу и утихла. Лес ронял капли. Фримантл посмотрел на бегущие обрывки туч, за которыми пряталась луна, и пошевелился – впервые с той минуты, когда закончил ровнять холмик на могиле дочери. Джека видно не было, никто не призывал выйти из-под дождя и спрятаться. Позади остался неторопливый марш часов с грохотом и вспышками, парад бури, гнавшей на землю холодную воду. И жесткий, неуступчивый камень за спиной у Джонни. Теперь их было только двое, застывших, разделенных двадцатью футами мокрой земли. Это осталось неизменным. Джонни засунул в карман перо, спрятал под рубашку револьвер. Фримантл подтянулся и уставился в ту сторону, куда умчалась буря. – Думал, в меня ударит. – Его глаза в темноте поблескивали, как пролитые чернила; рот казался разрезом, оставленным удивлением и разочарованием. Было за полночь, и за спиной у каждого осталась нелегкая дорога. Фримантл подобрал лопату и свалившуюся туфлю и, опираясь на лопату, как на костыль, прошел мимо Джонни. – Неважно. Все кончено. – Мне надо поговорить с вами. – Я устал. Белая калитка бесшумно повернулась на петлях. Фримантл едва ковылял, и Джонни пристроился за ним. – Пожалуйста. – Я устал. Устал, подумал Джонни. И болен. От великана разило заразой. Подходя к сараю, он споткнулся. Джонни вытянул руку, но с таким же успехом он мог бы попытаться удержать падающее дерево. Пальцы коснулись твердой, горячей кожи. Ливай все же устоял на ногах. – Устал, – выдохнул он, и они вместе вошли в сарай. Джонни огляделся и заметил пыль и солому, какие-то металлические предметы, два висящих на цепях больших фонаря. За дверью их накрыла волна тепла. В дальнем углу на кусках сланца стояла железная печка с округлыми боками. За решеткой еще полыхали угли. На кучке соломы, подложив под голову куртку, спал Джек. Увидев Фримантла, он вскочил. – Всё в порядке, – успокоил его Джонни, подходя ближе. Глаза Джека блеснули, отразив накал печи. – Ты что, плачешь? – Нет. Джек соврал, но Джонни не стал цепляться. Тени в тесных стенах сарая пугающе вытянулись, и Фримантл казался громадным и опасным. Джонни по-прежнему скрывал револьвер под рубашкой. – Меня зовут Джонни. А это Джек. Фримантл уставился на мальчиков. Глаза у него были с желтинкой, губы глубоко, до мяса потрескались. – Ливай. – Он стащил рубашку и повесил ее на гвоздь возле печи. На груди и руках под кожей перекатывались мышцы. Длинные, тонкие шрамы могли остаться от ножевых ран, а затвердевшая морщинистая ямочка – от пулевого ранения. Кусок дерева в боку почернел. – Выглядит не очень, – заметил Джонни. – Больно, только если пытаться вытащить. Сырой, землистый запах становился все сильнее. Капавшая с Ливая вода темнела на камне и испарялась. Веки его опустились. – Почти на месте, – сказал он. – Что? Ливай открыл глаза. – Забыл, где нахожусь. Джонни открыл рот, но Джек опередил его: – Почему вы принесли гроб сюда? Фримантл посмотрел на него желтоватыми воспаленными глазами. – Почему принес? – Я просто спрашиваю. – Не умею водить. Мама говорила, водить машину – это для других. – Его глаза снова закрылись, тело накренилось влево, и ему пришлось сделать шаг в сторону, чтобы не упасть. – Мама говорила… – Вы в порядке, мистер? Глаза снова открылись. – Кто спрашивает? – Меня зовут Джонни, помните? – Не знаю никакого Джонни. – Вам нужно в больницу. К врачу. Фримантл пропустил совет мимо ушей и прохромал к полке на дальней стене. Джонни увидел там бутылочку с машинным маслом, коробку с крысиным ядом, какие-то загнутые, похожие на крючки железки и высохшие и одеревеневшие тряпки. Фримантл взял заржавевший резцедержатель и затянутую паутиной пластиковую бутылку, сел около печи и, обрезав обтрепавшиеся штанины, бросил обрезки на пол. Потом открутил крышку на бутылке и полил бурой жидкостью на раны на коленях. |