Онлайн книга «Психокинетики»
|
Когда слово перешло к Громову, Эдуард Евгеньевич поделился своими соображениями и еще около получаса раздавал первые распоряжения. После этого трое руководителей оперативных подразделений покинули помещение. В генеральском кабинете остались Эдуард Евгеньевич и Владимир Данилович. Генерал-лейтенант Горелик устало помассировал лицо ладонями, потянулся в кресле. – Ох, и что ж это всегда так не вовремя, – вздохнул Михаил Викторович. – Был у директора? – участливо поинтересовался Громов. Горелик кивнул. – Мой перевод в команду Президента теперь под вопросом. Из-за дебилов из спецкомиссии! Он откинулся на спинку кресла, кивнул заму. – Кстати, нас с тобой, похоже, тоже туда припрягут. – Как причастных к «Вечному»? – Тебя – как непосредственного участника проекта, меня – как твоего непосредственного начальника. – А кто уже входит в комиссию? – Да хрен их знает, – отмахнулся шеф Второй Службы, поднимаясь из-за стола. – Несколько особо одаренных клерков из Администрации Президента, следаки, контрразведка… все пока еще на стадии формирования и функционирует хаотично. Горелик переместился к трельяжу возле стены, достал из ящика бутылку коньяка и три стакана. – Старший у них кто? – задал следующий вопрос Громов. – Какой-то новый персонаж из Питера. И, как я понял, она очень заинтересована в результате. – Она? Во главе спецкомиссии поставили женщину? – Круто, да? Говорят, ее назначил лично Президент. Володь, ты коньяк будешь? – Нет, спасибо, – отказался Малахов. – Я тогда минералки тебе налью. – А какого результата ждут наверху? – спросил Громов, откупоривая бутылку. – Как я понял, заявление пресс-секретаря – это все ширма. – Горелик достал из шкафа стеклянную бутылку боржоми, поставил ее на стол ближе к Малахову. Рядом со стаканами легла и плитка темного шоколада. – В Кремле уже исходят из того, что запись – настоящая, что девочка та реально сиганула с крыши, и что ее реально спас человек, умеющий летать. Горелик присел на один из стульев, наблюдая, как его зам сноровисто разливает коньяк в стаканы, и поделил шоколад на несколько частей. – Вот скажи, Володь… Ты как человек, живущий среди всего этого потустороннего мира, – ты как считаешь, люди и впрямь умеют летать? Малахов налил шипящей минералки. – Люди, Михаил Викторович, могут значительно больше, чем просто летать. Посему, даже если видео окажется настоящим, я не сильно удивлюсь. – А ты можешь своим шестым чувством определить по записи, настоящая она или это все – инсинуации? Владимир Данилович едва заметно улыбнулся. – Нет, это просто запись. Она не передает ментальных полей. Горелик подпер голову кулаком, задумчиво посмотрел на стакан с коньяком. – Знаете, я однажды на Алтае оказался, – вспоминал он. – Мне там местные начали рассказывать про всяких бабушек-предсказательниц и лекарей… А мне ж интересно! Я напросился к одному дедку, которого все называли «виденцем». Говорили, дескать, будущее умеет видеть. Я пришел к нему. Дедок, как и я, тоже словоохотливый оказался… Начали беседовать о том о сем… И тут он говорит: «Нормально все у России в новом веке будет! Со временем, говорит, кусок соседнего государства себе присоединим». Я, когда заваруха с Крымом началась, сразу его слова вспомнил. Представляете, еще тогда он все знал! А это ж, мужики, 96-й год был. Вообще, многое сбылось из того, что он предсказывал. Горелик хмыкнул. – Но самое интересное, я у него спрашиваю: а пришельцы к нам высадятся? И он, знаете, серьезно так: мы, говорит, с тобой не доживем, а так уже лет через сто они среди людей спокойно жить будут. Представляете? Настолько просто сказано было, таким тоном будничным – будто он мне до универсама дорогу объяснял. Генерал-лейтенант взял стакан. – Поэтому давайте, мужики, – чтоб нам не затеряться во всей этой хиромантии и разрулить свалившуюся эзотерику. Горелик и Громов одним махом осушили стаканы, поморщились, закусили шоколадом. Малахов глотнул минералки. Михаил Викторович кивнул на его руки. – А ты чего в перчатках, Володь? Малахов машинально посмотрел на ладонь. – Я в полной мере не контролирую свою телепатию. Все фонит, до чего дотрагиваюсь. Перчатки помогают глушить поток. Шеф покачал головой. – Не могу представить, каково это. Малахов пожал плечами. – Представь, что ложишься спать, а у соседей орет музыка. И нет возможности заставить их выключить ее. – И давно так? – С прошлого года. – Из-за чего? – Не одни мы с тобой понервничали, когда Волжанский кинул Артема, – сказал Громов своему начальнику. – От нервов, что ль? – спросил Михаил Викторович. Малахов слабо улыбнулся. – У нас все – от нервов. – Это да, это да. Давай, Эдик, по второй. Громов разлил вторую порцию коньяка. Мужчины выпили. Михаил Викторович поднялся со стула. – Так, орлы, спустимся на землю, и начнем с самого начала. Он прошелся по кабинету. – Ты, Володь, говоришь, сбежать ему помогли? – Все было запланировано, – ответил Владимир Данилович. – Я пока не знаю, каким образом Артему передали указания. Но он в точности знал, что нужно делать. – Это ты увидел, когда сканировал машину? Малахов молча кивнул. Горелик обошел стол с другой стороны. – А что же все-таки произошло на дороге? – Артем произнес специальный код, который заставил отключиться конвойных. Горелик остановился на месте, нахмурил брови. – Он же вроде не телепат?! – Он – нет. Телепат, по всей видимости, – тот, кто заранее вложил программу отключения в голову ребят. – Ты можешь его вычислить? – Попробовать нужно. Но мне надо находиться в непосредственном контакте с кем-нибудь из оперов. Михаил Викторович обратился к Громову: – Как они, ты не узнавал? – Панков не приходил в сознание, – доложил Громов. – Состояние Щукина оценивают как стабильно тяжелое. – Хреново… – вздохнул генерал-лейтенант. – А необходимо, чтоб они были в сознании? Владимир Данилович несколько раз кивнул. – Да, желательно. Так будет проще выцепить необходимую мыслеформу. |