Онлайн книга «Психокинетики»
|
– Тренировки, – хмыкнул Эдуард Евгеньевич. – Я уж и не помню, что это такое. – Дали «генерала»? – Ага. В декабре присвоили. Думал, немного расслабиться удастся – куда там! Если приезжаю домой к десяти вечера – уже праздник. – Ярмо руководителя, – констатировал Малахов. – Ты сейчас на какой должности? – Заместитель начальника Службы. – Как и был весь прошлый год? – Ага. И за это время, по-моему, начал срастаться со своим кабинетом. У тебя-то чего нового? Я слышал, ты книгу закончил. – Да, весной она появилась в Академии. – И как? Кто-нибудь чего-нибудь понял? – Как правило, на занятия приходят смышленые ребята. Но они не верят тому, о чем я написал. Генерал фыркнул. – Тебя это удивляет? Мне самому до сих пор не верится в то, что я повидал. Малахов поправил очки. – Курсанты бы поверили охотнее. У молодых людей сознание гибче. – Это да. Но детей не стоит знакомить с тем, о чем ты пишешь. В целях спокойствия. Общественного. Малахов молча смотрел за окно. Затем повернулся к другу. – Как вышло, что Артем сбежал? Нас уверяли, этого не случится. Ты утверждал, что его содержат в надежном месте. Громов примирительно поднял ладони. – Старичок, к месту содержания пока претензий никаких. Я, конечно, не знаю, что там может всплыть в ходе расследования, но уверен: на «Объекте-17» отработали, как нужно. Вся замануха произошла в пути. – Но что? – не унимался Малахов. – Что могло произойти в дороге? – А вот для того чтобы это узнать, мне и понадобился ты! Он кивнул на руки Малахова. – Аппаратура работает исправно? Владимир Данилович задумчиво посмотрел на свои ладони, сжал их в кулаки. – Да, – тихо ответил он. – Более чем. Место аварии было оцеплено. Заградительная лента окольцовывала бронемашину и дыру в дорожном заграждении. Активно работала оперативная группа, пытаясь восстановить картину произошедшего. Транспорт двигался по одной полосе. «Ауди» мягко затормозила возле заградительной ленты, Громов и Малахов выбрались из салона. Перед ними возник подтянутый, с неприметной внешностью мужчина средних лет. – Здравия желаю, Эдуард Евгеньевич. Ребят увезли в реанимацию. Машину пока не эвакуировали – как вы и просили. Громов кивнул, задумчиво глядя по сторонам. – В реанимацию? Все настолько плохо? Мужчина неопределенно дернул плечом. – Оба без сознания. Множественные переломы и ушибы. – Табельное при них? – При них. – Хоть это – слава богу, – вздохнул генерал. – На чем он уехал отсюда? Его подчиненный кивнул на парня лет двадцати пяти, который что-то объяснял оперативникам, эмоционально жестикулируя. – Когда машина слетела с шоссе, многие автолюбители остановились, чтобы помочь. Объект воспользовался суетой и угнал «мазду» вон того паренька. – Ориентировку на машину разослали? – Сразу же. Громов задумчиво покачал головой. – Хорошо, спасибо. – Он повернулся к Малахову. – Пошли?! Мужчины пролезли под заградительной лентой и спустились в овраг у шоссе. Вид правительственной машины пробирал до дрожи – искореженный кусок металла, подковой обнявший переломленное пополам дерево. Громов подумал о том, что его ребятам чудом удалось выжить в такой аварии. – Парни родились в рубашке, – сказал Малахов, останавливаясь перед автомобилем. – А Артем – в бронекостюме. – Громов кивнул на авто. – Она вся твоя. Владимир Данилович мельком глянул на друга, поправил очки. Не торопясь, он стянул перчатку с правой руки, сунул ее в карман ветровки. Крепкая ладонь с короткими пальцами легла на согнутую крышу и скользнула вдоль корпуса. В это же мгновение привычный мир для Малахова перестал существовать. Профессор переместился в плоскость эмоций, ощущений, предчувствий и мыслеобразов. Все переживания, цели и мечты недавних пассажиров бронированного автомобиля слились в единый информационный клубок. Перед интуитивным взором профессора побежали вереницы их воспоминаний и осознаний прошлого и будущего. Для неокрепшей психики, для человека, не привыкшего к особому дару, это бы явилось сокрушительным ударом, отправляющим прямиком на койку психлечебницы. Малахов же обладал незаурядным, по-настоящему крепким разумом, помноженным на многолетнюю практику. В бурном мыслепотоке он без труда вычленял интересующие его «тени сознания». Два оперативника ФСБ. Один заключенный с особым статусом. Разные полярности. Разные потенциалы. За двадцать лет знакомства Эдуард Евгеньевич часто становился свидетелем демонстрации Владимиром Даниловичем своих удивительных возможностей. Иногда это зачаровывало, порой восхищало, и всегда – пугало. В силу своего характера генерал Громов был достаточно консервативен. Любое отклонение от нормы вызывало в нем противоречивые чувства, а ближайший друг являлся именно тем самым отклонением. Генерал ФСБ прекрасно осознавал, что в мире существует огромное количество людей, подобных Владимиру Даниловичу, но, каждый раз ощущал себя не в своей тарелке. Убрав руки в карманы брюк, Эдуард Евгеньевич встал подле друга. – Что ты чувствуешь? – Очень много ярости, – тихо проговорил Владимир Данилович, продолжая скользить ладонью по искореженному куску металла. – Но есть четкая последовательность действий. Был план. – План побега? – Да. Все спланировано. Никаких случайностей. И слова. Генерал всматривался в отрешенное выражение лица Малахова. – Слова? – Он держал в голове слова. Выжидал момент. Это очень важно. Громов нахмурил короткие заостренные брови. – Что за слова? Малахов нахмурился. – У них очень сильная вибрация. Слова заряжены. Генерал кивнул сам себе, потер ладонью лоб. Затем вытащил из внутреннего кармана пиджака широкий портсигар с символикой КГБ, достал из него сигариллу. Щелкнув зажигалкой, Эдуард Евгеньевич закурил, выдохнул струйку дыма. – Что-нибудь еще? – У Артема есть намерение, – ответил Малахов, чья ладонь теперь изучала разодранную обшивку заднего сиденья. – Очень устойчивое и сильное. – Бежать из страны? Владимир Данилович отстраненно покачал головой. – Он не собирается бежать. |