Онлайн книга «Психокинетики»
|
Такой самообман предательски разрушал внутреннюю мобилизацию. Но Александр не собирался полагаться на абстрактные «может». Его натура требовала действия и исключительно конкретики. Он быстро повернул ручку и распахнул дверь в комнату… – Поверить не могу, что тебе все-таки удалось затащить меня на это сборище гиков, – усмехнулась Машка. Обняв друг друга, они с Сергеем размеренно брели по улице в лучах заката. Левая рука Кравчука лежала на плечах девушки, в правой он держал бутылочку с апельсиновым соком. Маша, обхватив парня за талию, поднесла к глазам цветастый рекламный флаер. – Круто же было, – сказал Кравчук. – Ребята выдали отличный семинар по истории современных комиксов. – Как будто ты узнал что-то новое для себя. – Освежил в памяти. А вот для тебя это оказалось полезным занятием. Девушка хмыкнула: – С какой стороны? – Ну… Ты знаешь, не прикольно, когда твоя любимая девушка принимает за инфантильность одно из главных твоих увлечений и способ заработка. – Наверное, я так считаю, потому что комиксы – для детей, не? Серега запрокинул голову. – О, боги… Тогда Нил Гейман, Алан Мур и Арт Шпигельман шлют тебе привет! – Не начинай… – Я серьезно! Почитай тех же «Хранителей» Мура. При всем желании такой великий графический роман язык не повернется назвать «комиксом для детей». – Серж, мне два часа компостировали мозг твои братья по разуму. Пощади. Они подошли к своему подъезду. Сергей допил сок, бросил пустую бутылку в урну, достал ключи. – Просто надо понимать, что в комиксах, как и в классической литературе, есть свои жемчужины и свой шлак. Он приставил чип к замку, входная дверь открылась. – Например, большинство супергероических онгоингов пишутся с расчетом на подростков. При том существуют такие произведения, как «Сэндмен». Он вообще для комикс-культуры является чем-то вроде «Войны и мира» или «Преступления и наказания». Они вошли в лифт. Двери сомкнулись. Девушка обвила руками жилистую шею Сергея, поцеловала в губы. Поцелуй получился долгим. – Это был такой элегантный способ заставить меня заткнуться? – улыбнулся Серега. Легким движением пальцев девушка распрямила прядь волос у него на лбу. – Не обижайся, любимый, но иногда ты такой нудятина. – Каюсь, грешен. Но я ж писатель. – Ты, наверное, самый болтливый писатель из всех, когда-либо писавших на нашей исписанной планете. – Хоть чем-то отличаюсь от большинства. Дверцы лифта разъехались, они вышли на лестничную площадку. Освещение отсутствовало. Лампочку никто не менял в течение двух недель, но не это заставило Сергея напрячься и замереть на месте. – Что такое? – спросила Маша. – Тихо! Дверь их квартиры была приоткрыта. В другой раз Серега списал бы все на свою патологическую рассеянность – но не теперь. Не после предупреждения, полученного от брата. – Спустись на третий этаж и пережди у Натальи Михайловны, – прошептал Серега, не сводя глаз с приоткрытой двери. – Я без тебя никуда… – Спустись на третий этаж. Возможно, мы просто забыли закрыть дверь, но пока я не проверю, тебе лучше побыть там. – Сереж, я… – Спускайся. Молодой человек мягко, но настойчиво подтолкнул девушку к лестнице. Маша смотрела на него взглядом, полным тревоги и замешательства. Она сделала несколько неуверенных шагов по ступеням вниз. Дождавшись, пока Машка окажется этажом ниже, Кравчук приблизился к двери и замер, пытаясь уловить хоть что-то подозрительное. Он не использовал традиционные органы восприятия, такие как слух или зрение. Восприятие Кравчука было в большей степени интуитивным. Чувство тревоги, нараставшее в последние дни, сейчас достигло апогея. Сергею казалось, что он улавливает холодное дыхание зла. Парень стоял перед выбором. Он мог спокойно развернуться и уйти. Забрать Марию и, очутившись с ней в людном месте, вызвать наряд полиции. Или же, как его любимые с детства герои боевиков, ураганом влететь в квартиру, раскидать всех недругов приемами тэквондо. Гонка за спортивными достижениями осталась в прошлом, но Серега регулярно посещал зал единоборств, отрабатывая любимые связки ударов ногами. Конечно, его скоростно-силовые качества не были на том же уровне, что и десять лет назад, но хорошенько втащить пяткой в голову недруга Кравчук все еще мог. Первый вариант был самым логичным, самым разумным, самым правильным. Ведь он не один – с ним Маша. Серега нес ответственность за свою девушку, за ее безопасность. Будь он один, рискнул бы ворваться в квартиру и выяснить, «чье кунг-фу круче». Но он – не один. С ним его любовь. Он избежит возможного насилия, обезопасит себя и Марию. Никакого кровопролития. Развернись и уходи. Неважно, зачем пришли эти люди. Важно, что нет смысла сталкиваться с ними лоб в лоб. Кравчук уже принял решение последовать за своей девушкой, но за его спиной раздался тихий мужской голос: – Чего ты растерялся, братиш? Заходи, гостем будешь… Их было двое. Первый, жилистый короткостриженый парень с суровым худым лицом и острым носом, сидел в кресле лицом ко входу. Его руки находились на подлокотниках. В правой гость сжимал пистолет с глушителем. Второй, блондин, чуть пошире в плечах, стоял возле окна, привалившись к подоконнику. Также вооружен. Тамара Вадимовна сидела на краю кровати. Губы плотно сжаты. Ей не причинили вреда, но лицо выдавало сильное внутреннее напряжение. – Добрый вечер, Александр Николаевич, – спокойно поздоровался сидевший в кресле. Он обладал четкой речью. Вероятно, когда-то служил в армии. – Заходите. Кравчук смерил оценивающим взглядом каждого из визитеров, подошел к матери, склонился. – Ты как, мам? – С ней все хорошо, – проговорил бывший военный. – Я не у тебя спрашивал, – отрезал Александр. Женщина взяла сына за руки. – Они… – Ее голос дрожал. – Они Овена… – Нам пришлось убить вашего пса, Александр Николаевич, – спокойным тоном констатировал человек в кресле. – Надеюсь, теперь наше послание будет более доходчивым. На широких скулах Александра заиграли желваки. Предельно ясно молодой человек ощутил, как из недр его души на поверхность несется необузданная сила – та самая мощь, которую долгие годы приходилось скрывать внутри себя. Энергия разрушения в чистом, первозданном виде. Демон, настолько сильный, что парализует любую волю, пытающуюся сдержать его. – Нам приказано передать вам, Александр Николаевич, что неисполнение определенных просьб некоторых людей может привести к печальным последствиям. Лично вас трогать запрещено, а потому в случае отказа пострадают близкие вам люди. Это понятно? |