Книга Психокинетики-2, страница 21 – Рома Ньюман

В закопченном стальном остове едва угадывался знакомый двуместный BMW.

— Я любил эту машину, — вздохнул Александр.

— Твою-то налево… — ужаснулся Серега, приближаясь к покореженному куску металла. — Когда ты успел?!

— Вчера вечером, после работы.

— На фига?

— Я был на взводе… По факту смерть Сухого забот подкинула не меньше, чем забрала. В какой-то момент утратил контроль — и бах! — Он вздохнул. — Полыхало тут знатно.

Серега с сожалением смотрел на то, что осталось от «бэхи».

— Твой Оби-Ван кое в чем прав, — говорил Александр. — Артефакт что-то вскрыл во мне. Оно рвется наружу. Мне все труднее контролировать себя.

Сергей обернулся к брату.

— Поговори с дядей Вовой. Он такой же, как мы, и давно варится в сверхъестественной каше. У него есть ответы. К тому же он психолог.

— Задушевные беседы не для меня.

— Можно вообще без слов. Он телепат. Просто открой ему доступ к…

— Моему сознанию? Тем более баста! Посторонним нельзя копошиться в моих «чертогах разума».

— Но ведь что-то надо предпринять!

— Правильно. Нужно понять Ядро. Я знаю, что все закончится, когда мы откроем истину. Тогда — и только тогда — я обрету душевный покой.

— Тем более иди к Малахову! Чувак начинал в каком-то секретном отряде КГБ. Той еще чертовщины насмотрелся. Представь, если вдруг ему удастся установить телепатическую связь с артефактом! Ты получишь свои ответы! Мгновенно. — В порыве Сергей положил ладонь на плечо брата. — Он нужен нам, Сань. И тебе, и мне. Я уверен, он не зря повстречался на нашем пути.

Александр устало улыбнулся.

— Все, что мне нужно, — это мой сверхуравновешенный братишка рядом. Который не допустит, чтобы я наломал дров. Ты ведь прикроешь меня, бро?

Серега вздохнул с выражением смирения на лице.

— Да куда ж я денусь? Но обещай, что ты хотя бы подумаешь над моими словами. Владимир Данилович реально может подмогнуть.

Александр пожал плечами.

— Обмозгую на досуге. А сейчас пойдем животы набивать. Где сегодня ночевать будешь?

— Здесь, наверное. Мама с Юлей планировали лечь пораньше, наверняка уже спят. Так что туда лететь смысла нет.

— Шикарно. Как раз вчерашние суши доедим.

— Зашибись! Мой брат — миллионер, а ужинать мы будем вчерашними суши.

— Ну, ты ж в магаз не сходил. Так что либо это, либо поехали в город.

Серега с иронией в голосе поддержал брата.

— Точно, давай сгоняем. На твоей любимой тачке. Вон она, в углу припаркована. Дымится еще.

С серьезным и задумчивым видом Александр посмотрел по сторонам.

— Мощные у меня стены… Ты б слышал, как она жахнула!

— Ты — больной пироманьяк. В курсе?

— О да, малыш! И чертовски этому рад.

Когда генерал Громов вихрем влетел в дом Малахова, он застал друга за приготовлением чая. Одетый в домашние брюки и свободную рубаху, Владимир Данилович олицетворял собой спокойствие и сосредоточенность. Чай перетекал из сосуда в сосуд — словно музыка лилась из инструмента мастера.

— Данилыч, выливай свою бурду, раскупоривай шампанское! Артем нашелся.

Владимир Данилович прекратил свое занятие, отставив принадлежности для приготовления чая в сторону. Некоторое время отрешенно созерцал жидкость в заварочном чайничке. Несколько капель блестели на доске в свете проникающих в окно лучей солнца. Неаккуратно.

Повернувшись к Громову, он лишь вопросительно посмотрел на генерала. Быстро, на одном дыхании Эдуард Евгеньевич пересказал главное: гибель информатора Максима, камера наблюдения, зафиксировавшая Лапшина…

— Короче, опера прошлись по всем системам видеонаблюдения в районе и нашли запись, на которой видно, в какую машину сел Артем. У него серый «Логан», номера различимы. Ориентировка разослана, есть первые результаты. Круг поиска постепенно сужается. Пара дней — и у нас будет его местоположение.

Громов замолк, переводя дух. Его небольшие зеленые глаза сверкали задором гончей, взявшей след. Владимир Данилович спокойно завершил приготовление чая.

— Хорошие новости, — констатировал он.

Громов опешил. Он рассчитывал на более эмоциональный отклик.

— И все? Больше ничего не скажешь? Данилыч, не сегодня завтра мы узнаем, в какой норе сидит Артем!

— Да, я понял тебя.

— Ты не особо радуешься.

— О, я рад.

— Что-то не заметно.

— Эдуард… — Малахов разлил чай по чашкам, подвинул одну другу. — Закончи день правильно: выпей чаю.

Громов поморщился.

— Знал бы ты, как иногда бесит твой дзен!

Малахов сделал несколько глотков.

— На днях мне кое-что открылось. Прямо сейчас в Москве находится эзотерический артефакт. Помимо всего прочего, он является источником практически неисчерпаемой энергии. Эрик охотится за ним. Вероятно, при контакте артефакт оказывает пагубное влияние на людей. Думаю, потому Эрик и освободил нашего парня — Артем единственный, кто может напрямую контактировать с объектом без вреда для здоровья.

— И где этот предмет?

— Не знаю. Но, возможно, знает Эрик.

— Мы не виделись три дня, а у тебя появились новые подробности?

— Я веду свое расследование.

— Помню-помню, как ты решил поиграть в одинокого волчару. — Громов упер руки в бока. — Чувствую себя брошенной женой…

— Не обижайся, Эдуард. Все серьезней, чем казалось вначале. Поэтому лучше разделиться и зайти с разных сторон. Ты координируй текущие мероприятия, а я займусь эзотерикой.

— Так что ты узнал?

— В деле замешаны другие психокинетики.

Громов раздраженно кивнул головой.

— Да, я заметил. Один из них взорвал дом Сухоставского.

— Я говорю не только о нем.

— Еще террористы со сверхспособностями?

— Убийца Сухого — не террорист. У него были свои причины пойти на такой шаг.

Глаза Громова сузились в подозрительном прищуре.

— Я начинаю думать, что ты его нашел.

Малахов не стал отпираться.

— Да, нашел.

— Молодец, только вот не помню, когда ты об этом рассказывал.

— Я не собирался рассказывать.

И без того тонкие губы Эдуарда Евгеньевича сжались в едва различимую полоску.

— Прости, что?

— Чем больше подробностей выясняется, тем сильнее я понимаю, насколько все завязано на психокинетиках. Цель, организаторы, исполнители, невольные участники — всё здесь причастно к моему миру. Будто локальный конфликт в отдельно взятой диаспоре. Вот почему дальше мне лучше действовать одному. Это наше дело.