Книга Незримые, страница 34 – Шеннон Мессенджер

Софи обернулась к Биане, краем глаза следя за псионипатом.

– Сколько держится силовое поле?

– Долго. Меня успеют хватиться, – сообщил тот.

– И через него никак не прорваться? – прошептала Софи.

Биана покачала головой.

– Псионипаты создали поля, которые позволили погрузить Атлантиду под воду.

– Как я и сказал, – он провел пальцем по светящемуся щиту белой энергии, – ситуация патовая. Ну, что будешь делать?

– Его друзья могут объявиться в любое мгновение, – прошептала Биана.

– Но он ведь из «Незримых», как мы можем уйти? – спросила Софи.

Они так и не поняли, что он делал с деревом, а еще он мог знать, что случилось с матерью Кифа.

– Твоя телепатия не поможет, – предупредил он, будто угадав, что задумала Софи.

Она не стала слушать, понадеявшись на видоизмененные способности, и, собрав силы, потянулась к его разуму. Едва ее сознание коснулось силового поля, оно брызнуло во все стороны, как будто Софи запихнула мысли в блендер и забыла закрыть крышку.

Она сжала виски, пытаясь побороть головную боль, а псионипат рассмеялся.

– «Черный лебедь» явно забыл вложить тебе здравого смысла. – Ярость и раздражение заволокли взгляд Софи, но она поборола их, понимая, что не сможет воспользоваться инфликцией. – И – да, я знаю, что вы здесь не одни, – добавил он. – Прыгнуть сюда вы не могли, наши сенсоры вас бы засекли. Значит, остаются дворфы и гномы – и я ставлю на гномов. Ну, где прячется ваш дружок? Видимо, далеко отсюда, а то он уже прибежал бы на помощь.

– А тебе многое известно. – Софи надеялась, что гнев не отражается в ее голосе. Может, если она его заденет, то он сорвется и проговорится.

– Ну а как же? Я много лет знаю про проект «Лунный жаворонок». Каково жить, понимая, что вся цель твоего существования – это плясать под чью-то дудку?

– Она не пляшет ни под чью дудку, – выплюнула Биана сквозь зубы.

– Возможно, – согласился он. – Я всегда полагал, что ей уготована более зловещая роль.

– Хочешь поговорить о зловещем? – поинтересовалась Софи. – Я знаю, что ты тут делаешь. Это связано с чумой, так?

Он так громко фыркнул, что, наверное, забрызгал капюшон соплями.

– Что, ждешь, когда я изложу тебе свой план? Может, еще все имена и даты назвать или тебе хватит самого основного? Еще могу устроить кукольное представление, чтобы вы не заскучали.

Ладно, возможно, задеть его не получится. Но Софи поняла кое-что куда более неприятное. Он мог скрыться сразу после того, как они его заметили. Но решил остаться.

Зачем? У него был какой-то план? И почему ей казалось, что они играют ему на руку?

Ей жутко хотелось сбежать, но Софи понимала, что если они повернутся к нему спиной, то он сбросит силовое поле и нападет. А если они прыгнут, то он найдет Каллу.

– Ах, ты побледнела, – с сарказмом промолвил он. – Что, наконец-то поняла всю серьезность ситуации? Ну, что будешь делать? Сбежишь и спрячешься? Я вас все равно найду. Я знаю этот лес как свои пять пальцев. В детстве я постоянно здесь гулял.

– Почему ты гулял на Нейтральных территориях? – спросила Биана. – Здесь бывают только те, кто… о-о-о-о-о-ох.

– Что? – спросила Софи, когда Биана сощурилась, пытаясь разглядеть эльфа за силовым полем.

– Он учился в Эксиллиуме, – прошептала Биана.

Софи прикрыла рукой рот.

Значит, это он…

– Если вы думаете, что вас посетила гениальная идея, то вы ошибаетесь, – заметил Незримый.

Но по напряженным плечам Софи видела, что он лжет.

– Ладно, хватит с меня ваших игр, – раздраженно произнес он. – Сдавайтесь, и вам не придется страдать.

– Есть и другой вариант. – Биана сорвала с себя амулет «Черного лебедя» и запустила им в силовое поле.

Софи приготовилась к тому, что лебедь полетит в них со скоростью метеора, но когда амулет попал в поле, свет брызнул во все стороны и энергетический щит раскрылся во всполохе белого пламени.

Псионипат заорал, когда огонь охватил его плащ, и прыгнул, не успела Софи кинуться за ним.

– Пойдем. – Биана потащила Софи за собой. – Надо добраться до Каллы, пока он не вернулся с подкреплением.

И они побежали изо всех сил, едва касаясь земли.

Каким-то образом Биана запомнила обратный путь, и через несколько минут они уже добрались до Каллы.

– Нет времени объяснять! – крикнула Биана, прыгая в тоннель. – Бежим отсюда!

Калла спешно запела, обрушивая вход в тоннель и оплетая их корнями, и через несколько секунд деревья понесли их прочь от опасности.

– ТЫ ЧЕМ ДУМАЛА?! – взревел мистер Форкл, едва они выбрались из тоннеля в Аллювитерре. Рядом с ним стоял весь Коллектив, а еще Фитц, Киф, Декс и Делла.

Софи шагнула вперед, готовясь молить о прощении, но мистер Форкл обращался не к ней.

– Я не разрешал тебе подвергать детей опасности! – прорычал он Калле.

Та даже не моргнула.

– Я думала, что мне нужно лишь их разрешение.

– Да, мы сами пошли с Каллой, – подтвердила Биана.

– И с нами все в порядке, – добавила Софи.

– А еще мы узнали кое-что важное. – И Биана вкратце рассказала, с чем они столкнулись.

И только тогда Софи вспомнила об опасности, о которой позабыла. Она попятилась прочь от Каллы.

– Я касалась ветвей, а потом ты обвивала вокруг меня корни. Вдруг я заразила тебя чумой?

– Успокойтесь, мисс Фостер, – вздохнул мистер Форкл. – Никто не видел, чтобы чума передавалась через прикосновение. К тому же вряд ли ветви вне силового поля были заражены чумой – если само дерево было ею заражено, конечно.

Калла согласно кивнула:

– За меня не волнуйся. Наша главная проблема – «Незримые».

– Да, – вмешался Киф. – Мы же подстережем их, да?

– Ты никого подстерегать не будешь, – строго посмотрел на него мистер Форкл.

– Но у нас наконец-то есть шанс поймать этих уродов! – воскликнул Киф.

– Подобной возможности может больше не представиться, – согласился Блик.

– Вы что, серьезно хотите устроить засаду? – удивился Гранит, когда мистер Форкл погладил подбородок.

– Мы не успеем подготовиться, – заметила Шквал.

– Почему мы вообще спорим? – спросил Киф. – Что тут думать?! Когда-нибудь они вернутся к дереву, и тут-то мы их прибьем.

– Никто никого не прибьет! – успокоил его мистер Форкл. – И еще раз – никаких «мы». Вы, дети, участвовать не будете. Возвращайтесь домой. А ты, – повернулся он к Калле, – объяснишься, когда мы вернемся.