Книга Девушка в башне, страница 66 – Кэтрин Арден

Конечно, это было невозможно: Вася не могла находиться наедине с мужчиной, с которым не была обручена, ведь она снова была девушкой. Но Ольга резко кивнула и вышла.

Дверь тихо закрылась.

– Рад встрече, – тихо сказал Касьян с легкой улыбкой. – Василиса Петровна.

Она медленно поклонилась, как сделал бы мальчик.

– Касьян Лютович, – презрительно сказала она. «Колдун». Это слово билось в ее голове, такое странное и… – Это вы послали за мной людей в баню в Чудове?

Касьян снова улыбнулся.

– Я удивлен, что не догадалась раньше. Я убил четверых за то, что они тебя упустили.

Он скользнул взглядом по ее телу. Вася скрестила руки. Она была одета с головы до ног, но никогда еще не чувствовала себя такой обнаженной. Баня будто смыла ее силы и амбиции. Теперь ей приходилось смотреть, ждать и слушаться других. Она обнажила ее бессилие.

«Нет. Нет. Я такая же, как вчера».

Но в это было сложно поверить. Во взгляде Касьяна были довольство и уверенность.

– Не подходите ко мне, – прошипела Вася.

Он пожал плечами.

– Я могу делать все, что захочу, – заявил он. – Ты оставила всю добродетель, когда пришла в кремль в мужской одежде. Теперь даже твоя сестра меня не остановит. Обломки твоей жизни в моих руках.

Вася ничего не ответила. Касьян улыбнулся.

– Но хватит об этом, – продолжил он. – Зачем нам враждовать? – Он словно пытался успокоить ее. – Я спас тебя от лжи, теперь ты можешь быть собой, одеваться, как подобает девушке…

Ее губы скривились. Касьян изящно и безразлично пожал плечами.

– Вы ведь знаете, что меня ждет монастырь, – сказала Вася. Она убрала руки за спину, прислонилась к двери, и дерево оставило занозы в ее ладонях. – Если меня не посадят в клетку и не сожгут как ведьму. Зачем вы здесь?

Он пригладил свои огненные волосы.

– Я пожалел об этом дне, – сказал он.

– Вы наслаждались им, – возразила Вася, надеясь, что ее голос не был слабым из-за незабытого унижения.

Касьян улыбнулся и жестом пригласил ее к печи.

– Присядешь, Вася?

Она не шевельнулась.

Он рассмеялся и сел на резную скамью у огня. На столе стоял кувшин вина, украшенный янтарем, и две чарки. Он налил в одну вина и выпил светлую жидкость.

– Что ж, мне понравилось, – согласился Касьян. – Играть с характером нашего горячего князя. Смотреть, как извивается твой лицемерный брат. – Он посмотрел на дверь, у которой стояла Вася, застывшая от отвращения, и добавил серьезнее: – И ты. Никто не отнимет твоей красоты, Василиса Петровна, но никто и не захочет. Ты так мило сопротивлялась мне. И очаровательно выглядишь в мужской одежде. Я с трудом дождался. Я знал. Я всегда знал, что бы ты ни говорила великому князю. Все те ночи в пути. Я знал.

Его взгляд стал нежным. Своим голосом он предлагал ей расслабиться, но в глазах по-прежнему мелькал смех, словно он смеялся над своими словами.

Вася вспомнила ледяной поцелуй воздуха на коже, ухмылки бояр, и ей стало плохо.

– Иди сюда, – продолжил Касьян. – Неужели тебе не понравилось, дикая кошка? Взгляды всей Москвы, обращенные на тебя?

Ее желудок сжался.

– Чего вы хотите?

Касьян отхлебнул еще вина и посмотрел ей в глаза.

– Спасти тебя.

– Что?

Он отвел взгляд на пламя.

– Я думаю, ты очень хорошо меня понимаешь, – сказал он. – Как ты сама сказала, тебя ждет монастырь или суд. Недавно я встретился со священником – ах, святой человек, такой привлекательный и набожный. Он с удовольствием расскажет князю о твоих грешных делах. И если тебя осудят, – задумчиво промолвил он, – какова цена жизни твоего брата? Свободы твоей сестры? Дмитрий Иванович стал посмешищем всей Москвы. Князья, над которыми смеются, долго не правят, и он это понимает.

– Как вы собираетесь спасти меня? – процедила Вася.

Касьян молчал, смакуя вино.

– Иди сюда, – велел он. – Я все расскажу.

Вася не сдвинулась с места. Он вздохнул с добродушным гневом и сделал еще глоток.

– Очень хорошо, – сказал он. – Тебе нужно лишь постучать в дверь, и служанка уведет тебя в комнату. Мне бы не хотелось видеть тебя в огне, Василиса Петровна. И твоя бедная сестра… Как она будет рыдать, прощаясь с детьми.

Вася подошла к печи и села на скамью напротив Касьяна. Он улыбнулся с нескрываемым удовольствием.

– Да! – крикнул он. – Я знал, что ты можешь быть благоразумной. Вина?

– Нет.

Он налил ей чарку и отхлебнул из своей.

– Я могу спасти тебя, – сказал он. – И твоего брата с сестрой. Если ты выйдешь за меня замуж.

Мгновение тишины.

– То есть вы хотите жениться на ведьме, девке, которая разгуливала по Москве в мужской одежде? – едко спросила Вася. – Я вам не верю.

– Ты слишком недоверчива для девушки, – бодро воскликнул Касьян. – Это неприлично. Ты завоевала мое сердце своим маленьким маскарадом, Вася. Я сразу полюбил твой дух. И как другие не заподозрили? Я женюсь на тебе и увезу в Башню Костей. Я пытался сказать тебе это утром. Знаешь, всего можно было избежать, но… неважно. Когда мы поженимся, я прослежу, чтобы твоего брата освободили. Он вернется в лавру, как подобает, чтобы прожить остаток дней в мире. – Его лицо озлобилось. – Все же монаху не пристало заниматься политикой.

Вася не ответила.

Касьян встретился с ней взглядом, наклонился и тихо добавил:

– Ольга Владимировна будет жить в башне со своими детьми. Стены ее защитят.

– Вы думаете, наш брак успокоит великого князя? – возразила Вася.

Касьян рассмеялся.

– С Дмитрием Ивановичем я разберусь, – сказал он. Его глаза сверкали под прикрытыми веками.

– Вы заплатили предводителю разбойников, чтобы он притворился послом, – сказала Вася, следя за его лицом. – Зачем? Вы платили ему, чтобы он сжег и ваши деревни?

Касьян усмехнулся, но Вася заметила что-то жесткое в его взгляде.

– Разберись сама. Ты умное дитя. Иначе где удовольствие? – Он склонился ближе. – Когда мы поженимся, Василиса Петровна, лжи и хитростей будет предостаточно, и страсть – да какая страсть. – Касьян провел пальцем по ее лицу.

Вася отпрянула и ничего не сказала.

Касьян снова сел.

– Подойди, дитя, – резко сказал он. – Я не вижу для тебя лучших вариантов.

Вася едва могла дышать.

– Дайте мне день на размышления, – попросила она.

– Нет. Возможно, твоей любви к брату и сестре не хватит. Ты сбежишь и бросишь их в беде. И меня тоже, ведь я охвачен страстью, – спокойно сказал он. – Я не настолько глуп, ведьма.