Книга Идеальная мать, страница 36 – Эйми Моллой

— Просто хочу задать пару вопросов, — сказал Хойт, закатывая рукава серой хлопковой рубашки. — Надеемся, вы поможете кое-где соединить концы с концами.

— Хорошо.

— Прежде всего, как вы?

— Нормально.

Он встал и опять подошел к книжной полке:

— Да? Точно нормально? — Он взял с полки свадебную фотографию в рамке и большим пальцем счистил пыль. — Это ваш отец?

— Отчим.

Он кивнул:

— Красивое платье.

Нэлл указала на толстый альбом с фотографиями, который стоял на нижней полке среди искусствоведческих книжек Себастьяна:

— Вон там целый альбом, на корешке написано «Свадьба». На случай если вы пришли разглядывать фотки.

Хойт рассмеялся:

— Нет, не совсем за этим.

— А жаль. Свадьба была просто чудо. Всего шестнадцать человек. Моя мачеха приготовила разные гаитянские блюда.

Хойт вернул фотографию на место. Повисло тяжелое молчание.

— Итак, сегодня я впервые вышла на работу после декрета. Не самый подходящий момент, чтобы сообщить боссу, что мне нужно уйти пораньше. А еще у моего ребенка первая в жизни простуда после четырех часов в яслях. Я несколько вымоталась. Давайте перейдем к цели вашего визита?

— Мне очень жаль, что так вышло, — он покачал головой, голос его звучал сочувственно, в духе доброго полицейского. — Мне показалось, что лучше задать все вопросы здесь, чем, скажем, заявиться к вам на работу.

— Что за вопросы?

— Нам надо прояснить некоторые непонятные моменты того вечера. — Себастьян принес еще одну кружку с кофе, но Хойт махнул рукой и сказал: — Нет, спасибо, во мне и так уже слишком много кофеина. — Он обратился к Нэлл. — Заранее прошу прощения, если задам вопрос, который уже задавал. Я уже не тот, что раньше. Но, насколько я понимаю, это вы организовали поход в «Веселую ламу». Так ли это?

— На самом деле, нет. Мы все…

— Вы довольно настойчиво приглашали Уинни Росс.

— Мы все хотели, чтобы она тоже была.

— Но вы даже имейл всем отправили. Вы написали, дайте-ка вспомнить, «Приходите все-все, а особенно Уинни, ответ „нет“ не принимается». Что-то в таком духе, не так ли?

— Я точно не помню.

— Не помните? — Он достал из заднего кармана блокнот и открыл его. — Да. Так и написали. Может, у меня не так уж и плохо с памятью.

Нэлл кивнула:

— О себе такого сказать не могу. Я последнее время с трудом не забываю надеть брюки. Немножко недосыпаю.

Хойт ухмыльнулся. Улыбка у него была мальчишеская, его жена, наверное, находит ее обворожительной, подумала Нэлл.

— Так, посмотрим, что еще? А, вот, — он взглянул на нее. — Приложение у мисс Росс на телефоне. Зачем вы его удалили?

— Зачем я…

— «Ку-ку», как-то так оно называется? С его помощью можно на расстоянии следить за малышом. Вы же удалили это приложение с ее телефона?

Нэлл почувствовала, что Себастьян на нее смотрит. Она ему ничего не говорила, ей было слишком стыдно:

— Это был дурацкий поступок, мы просто прикалывались.

— Прикалывались?

— Ну да, шутили. Уинни все время проверяла телефон, следила за ребенком. А мы пошли в бар, чтобы отвлечься от детей. Поэтому когда она пошла к бару, а Колетт заметила, что телефон остался на столе… — Нэлл старалась, чтобы ее голос не дрожал. — Теперь, я, ясное дело, места себе не нахожу. Все время думаю, что все могло бы быть иначе, не удали я приложения, — Себастьян взял Нэлл за руку, переплетя свои пальцы с ее пальцами. — Ну и да, она могла легко его переустановить. Дело одной минуты.

— Ах, да? — Хойт кивнул и усмехнулся. — Честно сказать, я в этих гаджетах совсем не разбираюсь. Дочке одиннадцать, она надо мной смеется, говорит, я будто из Средневековья. Между нами говоря, она, кажется, считает, что Средневековье началось году в девяносто пятом. Но с ноутбуком жены она управляется только так.

Нэлл не хотелось слушать истории о его жене и дочери. Ей хотелось, чтобы он ушел.

— Миссис Мэйки, по какой причине вы в тот вечер дважды позвонили Уинни Росс?

— Зачем я…

— В распечатке телефонных звонков Мисс Росс отображено, что в промежуток между 22:32 и 22:34 — как раз в предполагаемое время похищения — вы дважды звонили ей на мобильный. Или же — он поднял руку, разъясняя — кто-то звонил с вашего мобильного телефона.

Она почувствовала, что ее рука, которую сжимал Себастьян, вспотела. Хойт, подняв брови, ждал объяснений, но у нее их не было. Она не могла ничего вспомнить об этих телефонных звонках.

— Зачем вы ей звонили?

— Я… Ну, я просто…

— Сколько коктейлей вы выпили в тот вечер, миссис Мэйки?

— Я уже говорила. Два.

— Да. А вам известно, сколько выпила мисс Росс?

— Вы уже спрашивали в прошлый раз, — она с трудом сдерживалась. — И скажите честно, какая разница?

— Какая разница?

— Ну да, каким образом эта информация помогает расследованию? Мне кажется, она не пила. Заказала чай со льдом. И вопреки тому, что вещает эта телевизионная братия, матерям можно иногда выпить, если хочется.

— Употребление алкоголя может отрицательно сказываться на достоверности ее показаний, — сказал Хойт с каменным выражением лица. — Это и вас касается.

В детской захныкала Беатрис, Нэлл отключилась от происходящего в попытках расшифровать значение плача. Опять температура? Или просто голодная? Она заметила, что Хойт смотрит на нее в ожидании ответа.

— Ой, простите, не услышала. Какой был вопрос?

— Когда она заказывала коктейль, с ней кто-то был? Может, какой-то злоумышленник? Может, ей в коктейль что-нибудь подсыпали?

— Нет, вроде я никого не видела.

Беатрис стала хныкать громче, Себастьян затрусил к детской. Он закрыл за собой дверь, и Нэлл повернулась к Хойту:

— Раз уж мы задаем вопросы, могу и я спросить?

Какая-то тень пробежала по его лицу, но ему удалось сохранить невозмутимость:

— Вперед.

— Откуда у прессы информация про Альму?

— Откуда?

— Да, кто сообщил им, что она занимается торговлей детьми? Кто пустил слух о ее причастности к преступлению? — Нэлл понимала, что нужно держать себя в руках, но не сумела справиться со злостью и раздражением. — Если у вас нет достоверных доказательств, то она тут не при чем, готова поклясться жизнью своего ребенка. Хорошо бы вы с коллегами перестали думать, что она виновата. Это сломает ее. — Нэлл улыбнулась. — Если она мигрантка, это не значит, что она не человек.