Онлайн книга «Золотарь, или Просите, и дано будет…»
|
…выворачиваешь руки… по темечку… Номер телефона, выписанный мне по рецепту, сам лег под пальцы. Не то чтобы я не доверял обещанию Чистильщикова. Доверяй, но проверяй, как говорила моя бабушка. — Капитан Заусенец! — бодро отрапортовали с той стороны. — Доброе утро. Это Золотаренко. Помните? У меня сын… — Помню. Только коротко, у меня мало времени. Хорек был чертовски неприветлив. — Я вчера… нашел… — мямлил я, теряя нить разговора. — Антону угрожали! На форуме… К вам я не дозвонился. — Я был на совещании. — Чистильщиков обещал вам передать. Он забыл, да? — Мне все передали. Не беспокойтесь. — Ну и что? — Ничего. Если вы понадобитесь, я вас вызову. До свидания. — Погодите! Вы выяснили личность… Хорек сбежал. Ладно, пойдем в обход. — Алло! Вадим Петрович? Это Золотаренко. — Здравствуйте, Александр Игоревич, — рокотнул в трубке бас ассенизатора. — Вы извините, я сейчас очень занят. Я вам перезвоню минут через десять. И я остался наедине с Эльдаром и Берендилом. «Отшагнув правой ногой достаточно далеко и вытянув назад левую руку, Эльдар коротко, несильно — но быстро уколол соперника в правое бедро, защищать которое латной перчаткой на левой руке было не слишком, скажем так, удобно, а больше, по сути, нечем. Сперва он хотел попробовать дотянуться до внутренней стороны левого бедра, где можно нанести, если знать анатомию, гораздо более опасные для жизни повреждения кровеносной системы организма…» Вот это я ненавидел больше всего. Зуб даю, описание поединка гений утянул с какого-нибудь оружейного форума. И трясся над каждым словом, как Сирано де Бержерак над «Агриппиной». Сразу вспоминается знаменитое: «Я протестую при мысли, что изменит он одну хотя бы запятую…» Звонок. — Да! — Это я, — Чистильщиков был краток. — Мы проверили вашего ублюдка, Александр Игоревич. Стопроцентное алиби. Студент из Новосибирска. С сентября никуда из города не выезжал. — Это точно? — Без вариантов. Дурак, но безобидный. Если не считать всякой байды на форумах… — Он мог к кому-то обратиться! Нанять… — Киллера? Банду отморозков? Вы — взрослый человек, Александр Игоревич. Разумный человек. Вы не хуже меня понимаете: никого ублюдок не нанимал. И в Харьков тайком не ездил. Здесь другое… — Совпадение? Сдуру брякнул на форуме, а тут какие-то гопники — руки, голова… — Это не телефонный разговор, — вдруг сказал Чистильщиков. Голос его потускнел, утратил глубину. Я слушал запись: старую, магнитофонную, с осыпающейся ленты. — Давайте так. Я тут кое-что пробью до упора. И свяжусь с вами. Нам надо поговорить. Он помолчал и добавил: — Кажется, вы мне подходите. Это было похлеще, чем прыжок через голову назад. 2 С минуту Золотарь тупо глядел перед собой. Очнувшись, с брезгливой злостью ткнул пальцем в кнопку «Off» — словно клопа раздавил. Он изо всех сил старался убедить себя, что и знать не желает, для чего он «подходит» Чистильщикову. Левое веко нервно дергалось. Экран монитора. Черные буквы-букашки. Они разбегались по накрахмаленной простыне, не желая складываться в «напружиненные мечи». Через четверть часа Золотарь в сердцах плюнул. Вытер дисплей носовым платком и опять взялся за телефон. Длинные гудки тоскливо ползли в никуда. Их караван, качая горбами, исчезал в недрах телефонной сети. Капитан Заусенец трубку брать не желал. Категорически. Закипая, Золотарь перенабрал номер. Представилось идиотическое: хорек, весь в черном, копируя агента из фильма «Матрица», уклоняется от бьющих в него вызовов. Еще одна попытка. В ответ квартира взорвалась отчаянной трелью. Не телефон — дверной звонок. Золотарь кинулся в коридор, надеясь, что это явился злополучный капитан. — Кто там? — Золотаренко? Налоговая милиция! Глазок зажали ладонью. Ничего не разобрать. В животе закопошился мерзкий холодок. Что, брат? Не подал декларацию за прошлый год? Собрать справки по издательствам — та еще морока. Время терпело — до конца марта. Какого черта? Изменили сроки подачи?! Автоматным затвором лязгнул замок. — Уклоняемся, гражданин? — Я не… — Купился! Купился, лопух! В прихожую, хохоча, как бешеная гиена, ввалился Кот — Костя Семенюк, бывший одноклассник. Разя перегаром, он стал хлопать «лопуха» по плечам: с маху, от души. Будто задался целью выбить всю пыль, скопившуюся за годы бумажной работы. Как при этом Кот ухитрялся не уронить сумку, откуда выглядывала бутылка «Прайма», оставалось загадкой. Бутылок Семенюк не ронял никогда. — Сдрейфил? Усрался? Не боись, старик — отмажем! Адвокат я, или где? Давай, шевели копытами! За стол! Накатим по маленькой… — У меня работа… — У всех работа! — Мне редактуру… — Всем редактуру! Что ты ломаешься, как целка? Слабые попытки сопротивления были пресечены в зародыше. Если Семенюк с таким же напором выступает в суде… В школе оба слыли хулиганами — стреляли из «воздушки» голубей и подкладывали на тротуар картонную коробку с кирпичом внутри. Пнёшь — детям радость. Опомнившись, Золотарь с удивлением обнаружил, что сидит за столом на кухне. В руке — рюмка, на столе — нарезка салями, ржаной хлеб и банка огурцов. Набор «Выпей сам», мечта холостяка. — Со свиданьицем! Будьмо! Семенюк дернул кадыком, заглатывая водку, и смачно захрустел огурчиком. — Чё поделываешь? Буквари правишь? — Я учебниками не занимаюсь. — Темнота! Букварь — это книга. На фене. Понял? — Ты юрист или бандит? — С кем поведешься, с тем и наберешься! — беззаботно отмахнулся Кот. — Тяпнем по второй, а? За бог с нами и хрен с ними! «Ну и напьюсь. И ладно,» — с ухарской обреченностью подумал Золотарь, закусывая кружком колбасы. — На жизнь хватает? С редакторских-то дел? — Не жалуюсь. — А мне не хватает, — Кот пригорюнился. — Полста штук зелени надо. Чтоб судьей стать. Хочу — судьей! — Зачем, ваша честь? — Судья — это круто! Знаешь, какие дела можно ворочать? Главное — вступительный взнос наскрести. — Ты б меньше квасил! — вдруг озлился Золотарь. — День на дворе, а ты уже хорош. |