Книга Спаситель и сын. Сезон 2, страница 5 – Мари-Од Мюрай

На самом деле ему хотелось как можно скорее спровадить мальчишек в комнату Лазаря на второй этаж, потому что в самом скором времени в садовую калитку должна была позвонить Луиза Рошто.

— Вот видите, я же говорил. — Габен обратился к Спасителю: — Стоит открыть Спасёну клетку, как он убегает в другой угол.

Габен называл своего психотерапевта на «вы», Спаситель не возражал, он понимал, что это знак уважения.

— Положим кусок колбасы в клетку Спасёна, и мадам Гюставия тут же его навестит, — предложил Лазарь, продолжая втайне надеяться, что хомячки, как только встретятся, упадут, образно говоря, друг другу в объятия.

— По-моему, не сработает, — буркнул Габен, но все же сунул кружок колбасы между прутьями.

Мадам Гюставия с трепещущими усами, держа нос по ветру, двинулась на чужую территорию. Мальчики затаили дыхание. Они уже сто раз читали на сайте, посвященном разведению хомячков, что хомячки, и особенно самочки, терпеть не могут себе подобных. Мадам Гюставия, как только заметила своего дорогого сыночка, грозно заворчала, приподнялась на задние лапки и, встав в боксерскую позицию, выставила передние, приподняв верхнюю губу, чтобы показать свои замечательные резцы. Недолго думая, отважный Спасён лег на спинку и недвижимо застыл, как будто умер уже сутки назад.

— Ни фига себе, — пробормотал изумленный Габен.

— Немедленно выманите Гюставию! — сердито крикнул Спаситель. — Она сейчас его съест!

Но мадам Гюставия, обнаружив кусок колбасы, запихнула его себе за щеку и потрусила вон из клетки.

— Закройте сейчас же дверцу. — Спаситель никак не мог успокоиться. — Вы просто какие-то…

Ему очень хотелось сказать мальчишкам, которые давились от хохота, все, что он о них думает, но тут задребезжал звонок. На экранчике появилась Луиза и приветственно помахала рукой.

— Ую-ю, вижу прехорошенькую самочку скунса, — проговорил Габен вкрадчивым голосом Пепе ле Пью ^[7]. Потом бесшабашно запел: «Cладко с ней встречаться, сладко целоваться, вместе пить вино. О! О! О!»

Спаситель, хоть его и смешили дурашливые выходки Габена, дал ему щелчок по макушке. Луиза застала в кухне веселую возню: Габен гонялся за Лазарем большими прыжками, изображая из себя скунса. Прыг-скок! Прыг-скок! Габен-скунс ничуть не уступал герою, придуманному в студии «Уорнер Бразерс». Еще один прыг-скок — и Луизе тоже досталось.

— Эй вы! Утихомиритесь или нет? Шагом марш наверх в комнату! — прикрикнул Спаситель.

— Привет, Луиза, — поздоровался, убегая, Лазарь.

— Добрый вечер, дорогая, — промурлыкал увлеченный ролью Габен. — Чем застенчивее девушка, тем милее…

Вихрь унесся из комнаты, и Спаситель, вопросительно подняв брови, взглянул на Луизу. Он надеялся, что она не рассердилась на Габена. Луиза ответила тоже без слов — просто обвила руками шею Спасителя.

Почти полгода назад они стали любовниками, но каждая встреча казалась ей первой. Поцелуй длился долго, как в кино. Луиза все не могла поверить, что покорила этого ласкового великана. Бывший муж был ее первой и единственной любовной историей, но с ним ей никогда не было спокойно. В конце концов, он ее предал.

— Как же тебе идет эта белая кофточка, — восхитился Спаситель. Он чуть отстранил от себя Луизу, желая полюбоваться.

— Правда? — кокетливо спросила она. — А я сомневалась, купить или не купить. Блондинки в белом не смотрятся, мне больше идет черное.

— Совершенно с тобой согласен. Ты выбрала меня, чтобы рядом сиять еще ярче.

— А можно мы в постели поговорим? — И, улыбнувшись, оттого, что слишком откровенно призналась в желании, Луиза поежилась и прибавила: — Что-то я на кухне озябла…

У Спасителя была привычка мысленно пробегать перед сном весь дневной прием — восемь или девять терапевтических консультаций. Что ему удалось? Какие были неудачи?

Сегодня у него была мама маленького мальчика, потерявшая год назад его брата-близнеца. Шестилетний Эдуард всеми силами старался утешить маму. Но Спаситель интуитивно чувствовал: депрессия грозит скорее мальчику, чем его матери. Разумеется, он мог ошибаться. Он был небезгрешным психологом. Так он определил себя в разговоре с Эллой. Эллой… или Эллиотом? А что с ней? Девочка-подросток пытается стать замещением своего умершего брата? Или она всерьез gender non conforming kid, ребенок, который сознает себя не тем, кем родился, а человеком другого пола? И еще Пенелопа Мотен, крашеная блондинка с черными ресницами. В ней все подделка. «Может, она мифоманка?» На этой мысли Спаситель готов был уже погрузиться в сон, но тут услыхал тихий шепот:

— Ты спишь?

— Нет, — отозвался он.

— Ты не передумал устроить на выходные пробу?

Луизе выпала редкая удача: бывший муж попросил ее забрать у него детей, Поля и Алису, уже в пятницу вечером, и они со Спасителем решили, что она привезет их на улицу Мюрлен, чтобы всем вместе провести субботу и воскресенье.

— Нет, всё в силе, — подтвердил Спаситель.

— А Габен?..

Когда Габен задерживался у Сент-Ивов на несколько дней, он спал на кресле-кровати, но в эти выходные на ней должна была спать Алиса, старшая дочь Луизы.

— Габен у нас на два-три дня, — ответил Спаситель. — Его мать снова в больнице, но на выходные я отправлю его домой.

— Ты уверен?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что у тебя он чувствует себя как дома. Он как будто твой второй сын.

Слух у Спасителя был тонкий, он замечал все оттенки интонаций. В мягком голосе Луизы он уловил ревнивое чувство. Чего она опасалась? Что Габен займет в его сердце место ее детей? Или, может быть, ее собственное?

— Габен не мой сын и отправится к себе домой в пятницу.

* * *

На следующее утро в 9 часов 45 минут на консультацию к Сент-Иву пришел Самюэль, подросток шестнадцати лет: за два месяца у него было уже четыре «облома» с девушками, и он решал для себя, «стоит ли ему вообще пытаться». К сожалению, паренек пренебрегал элементарной гигиеной, так что Спасителю после консультации приходилось даже проветривать помещение. Телефонный звонок позволил ему выйти ненадолго из кабинета.

— Алло, да! Привет, привет, что у тебя случилось?

Звонил доктор Дюбуа-Герен, терапевт, который время от времени отправлял своих пациентов к коллеге-психологу. На этот раз речь шла об одной женщине, антилийке.

— Она тоже с Мартиники, как и ты. Сказала мне, что она… на нее… Я забыл это слово. В общем, ее сглазили.