Онлайн книга «Дэлл 2: Меган »
|
– Там есть живые. Мы приближались к самому крайнему. Что мы будем говорить? Как себя вести? От усталости думалка отключилась – хотелось поесть чего-нибудь и вытянуться на досках. Если нет одеял. * * * – Кто здесь?! – Друзья… Друзья… Лин приближалась медленно, разведя по сторонам руки – мол, мы безоружны. Шаг, еще шаг вперед, вот она попала в свет чужой керосиновой горелки. Я впервые почувствовала, как отрабатывает чужую речь браслет. С микросекундной задержкой, конвертируя незнакомые слова в знакомые и проталкивая их прямо в мозг. Если между собой мы общались «на своем», то теперь Лин говорила с помощью переводчика, который помогал ей знаниями, на местном. – Кров, ночлег, еда… Мы заплатим. Косматая бабка, держащая в руках фонарь, обернулась на стоящего за ее плечом седого деда. Качнула головой. – Еды нет… – Еды давно нет, – говорила она, сидя на лавке, – только «зайцы», и те вымирают. «Зайцы», судя по заминке в голове, означали каких-то других мелких зверей, но переводчик выбрал ближайшее по смыслу слово. – Кто будет родиться под крылом Мрахи? Никто, все вымирают. И мы вымрем. Товарняк с провизией не ходит третий месяц – застрял на границе, раньше-то раз в две недели. Под крылом Мрахи ничто не растет… «Мраха» – местная ночь? – переглянулись мы с Тами. А после ее глаза блеснули – значит, здесь есть поезда! – Почему застрял товарняк? Нас усадили в избе по одну сторону от печи, хозяева, которые жили в доме вдвоем и были стары, как этот мир, сидели напротив. Нас поили теплой водой. – Одолели его-таки драввы… На «драввах» переводчик снова запнулся. Дал понять, что это кто-то типа местных разбойников. – А солнце вообще не встает? Бабка смотрела на нас, как на диких. Слово «солнце» она не поняла вовсе. – Светло бывает? – пояснила Лин. – Мраха уходит хоть иногда? – А-а-а, вон оно что, дощка… «Дощка» – в голове появился образ пожилой женщины, гладящей по голове более молодую. – Раньше уходила, когда Светлая радовалась всем одинаково. Но сейчас ее прикормил царь Родриг. – Чем прикормил? – крякнула Тами, удивленная и раздосадованная тем, что солнце, оказывается, можно прикормить. – Золотом, дощка, золотом. Мы с Тамарис переглянулись. Они грызли печеньки, как великое лакомство. С удивлением и радостью. Я видела, как от восторга дрожат их руки. А после Лин спросила, сколько в деревне «живых» и отсыпала в морщинистые ладони еще тринадцать пайков. По деревне разнеслась весть, что на землю вечной тьмы пожаловали хорошие чужаки, и это добрый знак. * * * Тами сидела на заднем дворе, положив золото на камушек, и что-то шептала. Монета отблескивала в льющемся из окна желтом свете керосиновых ламп. – Эй, что ты делаешь? Я наблюдала, как опустилась рядом на корточки Лии, тут же накрыла монету рукой. – Я пытаюсь позвать местное солнце, если оно такое продажное… – Не смей! Старики отсутствовали – раздавали пайки соседям. – Но почему? Пусть оно придет хоть на час… – Дуру выключи! Даже если этого хватит и оно придет, знаешь, что случится? Кто-то сразу поймет, что там, где ни у кого давно не было денег, вдруг появился богач. Скорее всего, залетный. Нами очень быстро заинтересуются. Ты этого хочешь? – Блин. Я слышала в голосе Тами беспокойство. – Оставь все, как есть, пока не разберемся. Если сможем что-то исправить или помочь, поможем, но на выходе отсюда, поняла? Прибереги это до лучших времен. – Извини. Монета вернулась в карман. * * * Белинда и старики беседовали долго. Мы с Тами, привалившись к стене, слушали разговор с тяжелыми и усталыми головами. Про далекие земли царя (переводчик на «царе» спотыкался, как мог, но лучшей замены не нашел), про поезд, груженный едой, который раньше приходил сюда каждую «верницу» (двенадцать дней – почти две недели) – раньше царь жаловал своих «рабов», но с тех пор, как угнал самых крепких и здоровых, перестал интересоваться судьбой остальных. Как уходили мужчины, чтобы победить драввов, но так и не вернулись, про силки, которые устанавливали старики, чтобы ловить дичь. Но Мраха все меньше «ожерелий» высыпает, все реже балует светом, «а пришла бы Светлая», так зазеленилось… Но Светлая – выяснилось, что это не Солнце, каким его знали мы, а некая Богиня, – оказалась падкой на красоту богатств. – Карта у вас есть, Вирха? Вирхой звали старуху. – Мартан, есть карта? – и закивала. – Есть, дощка, принесем… Старый и пожелтевший атлас местных земель отыскался у кого-то из соседей. Над ним Лин под треск поленьев из печи сидела долго. Отвлекла стариков, попросила еще воды, быстро сфотографировала его на телефон. – А где живут Урмоны? – Ой, Урмоны? Это далеко, совсем далеко… Вот тут. И узловатый палец указал куда-то в самый верх, туда, где остров. – Тут? Я наклонилась вперед, вгляделась. И потяжелело на сердце. Мы дойдем туда за год, если пешком. Или за два. И не сразу заметила, что косматая Вирха смотрит прямо на меня. Очень пронзительно, почти так же тяжело, как Дрейк. – Ты найдешь, что ищешь, – предрекла она негромко. – Когда тебе отрежут волосы, когда съешь земли, когда скажешь «да» там, где не стоит. Найдешь… Теперь все – Белинда и Тами – смотрели на меня. Кажется, старуха говорила про противоядие для Дэлла. «Шанс есть? Значит, шанс есть?» – спрашивала я саму себя. Но с чего бы мне отрезали волосы? И про землю… Спать нас всех троих положили за занавеской на теплом и сухом полу. Подушку я скрутила из собственной куртки. * * * Нордейл. Уровень 14. «Мы с Белиндой ушли помогать Меган. Вернемся так скоро, как получится. Не ищи. Люблю тебя. Т.». Эту записку он прочитал раз пятьдесят. И каждый раз бесился на словах «не ищи». А если бы он так? Искала бы? И вздыхал. Наверное, нет – последовала бы просьбе. И это все так невовремя, когда ему, усталому и вымотанному, хотелось приходить домой «к очагу», а не к стылой тишине темных комнат. Хантер мог бы просто позвонить Бойду. Но вместо этого выбрал тридцатипятиминутную поездку на внедорожнике на другой конец города. |