Онлайн книга «Дэлл 2: Меган »
|
– Нет, хватит. – Пожалуйста. Десять-пятнадцать секунд. Я хотела смотреть и не хотела. На что он, в конце концов, рассчитывает? Чем дольше тянется мутный разговор, тем сильнее я пугаюсь. И все же… Взгляд манил. И в нем было так много – ласковая нежность, очень-очень мягкая, почти невесомая. Скрытая решимость, частичка боли и… – удивительно признавать – любовь. Так мог смотреть на меня только мужчина, который очень сильно любил. И от того через глаза сумел выразить: «Я снова здесь, с тобой. Я прошел через границу миров, через расстояние и пройду через любое время, лишь бы оказаться рядом. Потому что ты нужна мне…» Кажется, я смотрела гораздо дольше десяти секунд, и все это время глухо пульсировало в крови волнение. «Я когда-то где-то видела такой взгляд…» А следом: «Он никогда раньше на меня так не смотрел. А ведь я всегда хотела…» Когда – раньше? Темнело. Возились на траве, играя и притявкивая, Пипа и чужой веселый щенок. – Что… Что тебе от меня нужно? Пора было расставить все точки над «и» – сколько можно прояснять, ничего не проясняя? И тихое слово в ответ: – Доверие. – Доверие? – Да. У… меня мало времени, – кажется, он хотел сказать «у нас», но передумал, прикусил язык. – Только семьдесят два часа. – А что потом? – Потом нужно… уходить. Уезжать? Ну да, он же издалека. «Так уходи». На этот раз я тоже сумела выразить ответ глазами. – Я бы хотел, – пауза, – чтобы ты пошла со мной вместе. – Куда? – Просто рука в руке. На доверии… Вот и начал проявляться «маньяк». Я всегда знала, что ничем хорошим это не закончится. – Куда пошла-то? Тихий, едва слышный ответ-слово: – Домой. – Домой? Все, логика и паника одержали победу над невнятными и эфемерными чувствами. – Вот мой дом! – взмах рукой на строение позади деревьев. – Я здесь живу, если что… – Меган… Он знает, как меня зовут. Что еще? И почему мое имя звучит так, будто он тысячу раз его уже произносил? А я слышала. – Не ходи за мной, слышишь? Потому что я никуда с тобой не пойду! Пипа… Пипа! Собаку пришлось сгрести с травы и тащить домой на руках. Тот, чьего имени я не знала, не пошел следом – я не единожды оглядывалась. Он так и остался стоять там, где стоял. Печальный, но все еще решительный, опустивший голову. Странный тип. И откуда это странное чувство, что хотелось с ним поговорить еще? «Давай, будь дурой. Маньяки – прекрасные психологи! Видели, ни одного честного и прямого ответа? Пойдем со мной… Домой. На доверии… Сколько дур уже на его счету? Десять, двадцать? Хочешь быть двадцать первой?» Двадцать первой я быть не хотела. * * * (Jim Brickman – The Journey) С утра, как это обычно водилось, мама распланировала день за меня: «Поедешь с Бобом к свекрови, поможешь с прополкой – я все равно не могу, у меня на руках Бетти…» Свекровь – тетя Ребекка, живущая в двухстах километрах от Степлтона. Два часа езды на машине, целый день в огороде. Если бы не вчерашняя встреча в парке, я бы дала матери отпор (кому хочется тратить бесценную субботу – день свободы от занятий – на ерунду? Мне точно нет), но теперь подумала – почему нет? Ведь только на руку. «Он сказал: семьдесят два часа. Вот и пусть проводит их в одиночестве, а после уезжает туда, откуда приехал». С отчимом нудно, но спокойно. И никто не попытается достать меня очередной попыткой «поговорить». * * * – Как дела в институте? – Все хорошо. Боб водил Кайтон десятилетней давности (старый, но всегда отполированный), носил очки в тонкой оправе и тщательно зачесывал волосы набок. А еще пытался вести вежливую беседу. С виду равнодушную, но чуть виноватую, словно между строк говорил: «Я не такой уж плохой парень, извини, что увел у тебя мать. Но ты ведь уже большая девочка, верно? Тебе пора иметь свою семью. Симпатичные парни охотно смотрят на симпатичных девчонок – ты ведь знаешь. Нужно просто красиво уложить волосы, подкрасить ресницы и начать смотреть по сторонам…» Наши вежливые беседы я не любила. Мы выехали рано утром; во дворе я никого «подозрительного» не заметила. Теперь Степлтон был уже в получасе езды позади. – Если с историей будут проблемы, я помогу подтянуть. – Спасибо. Отчим знал, что беседа не состоится, но все равно пытался. – Мама обещала приготовить к нашему приезду яблочный пирог. Я молчала. А он все говорил – о погоде, о студентах, новых лекциях, которые планировал начать читать осенью, – пытался загладить внутреннюю вину, которая, я откуда-то точно это знала, не заглаживается словами другого человека. Это переосмысление, долгий путь к себе. К пониманию, что каким бы ты ни был, что бы в жизни ни делал, ты не виноват. Быть кем-то ценным и любимым для себя, несмотря на людей и обстоятельства, – великое умение. Опять дыхнуло забытым сном. И почему-то стало грустно. – Купим в магазине на заправке сэндвичи? Я кивнула. – И кофе. Я заплачу. Подъехали; скрипнул тормозной рычаг. С облегчением заглох изношенный двигатель. – Тебе с тунцом? Ветчиной, майонезом? Я любила с колбасой и помидорами. – Возьми мне тот, который открывается ленточкой. – Какой ленточкой? Как какой? Твердые прозрачные коробочки из тонкого пластика, склеенные из двух половинок клейкой ленточкой – потянул, и готово. Дело двух секунд. В такие всегда кладут самые свежие… – Мег, с какой ленточкой? Я очнулась. Перевела взгляд на полку, где стояли готовые салаты с пропечатанным на крышке сроком годности, коктейли-смузи, овсяные напитки, холодные супы в контейнерах. И только теперь поняла, что сэндвичи здесь всегда упаковывали в обычный целлофан. Незаметно вздрогнула. Попыталась опять припомнить «ленточку» – откуда я ее взяла? Но та уже уплыла в небытие. – Мне… который с ветчиной. – Понял. Боб не заметил моей растерянности. Он уже ушел к кассе платить за кофе. * * * Я опять сбежала. Я всегда сбегала. |