Книга Горничная особых кровей, страница 42 – Агата Грин

— А на мне кристаллы сияют. Значит, я похожа на ту женщину?

— Да. Как и ты, она занимает положение между старшими и младшими расами.

«Значит, эо-ши, который сейчас на мне, очень дорогой». Я машинально потянулась рукой к накопителю, но за плотным материалом куртки его, конечно, сложно прощупать. Интересно, зачем альбинос дал мне эо-ши из своей прекрасной эксклюзивной коллекции? Хочет посмотреть, как на меня будут действовать эти кристаллы? Или просто… хочет помочь?

Способен ли Гоин Малейв на бескорыстное добро? Вопрос почти философский.

— Не думала, что вы станете отвечать на мои вопросы, светлейший, — проговорила я задумчиво.

Владетель улыбнулся:

— А почему бы не ответить? В нормальном состоянии ты очень мила и находиться рядом с тобой отнюдь не неприятно.

— А раньше было неприятно, светлейший?

— Другим — возможно. А меня сложности только привлекают. И опасность тоже.

— Разве я могу быть для вас опасной, светлейший?

— Забыла тот удар в спальне, горничная?

— Нет.

— Тогда зачем ты задала столь глупый вопрос?

За все эти годы я так привыкла огрызаться и ругаться, когда ко мне кто-то проявляет внимание, что на ум первым делом пришли остроты, шуточки и поддевки. Оставив их без внимания, я спокойно сказала:

— Вы неуязвимы, светлейший. Так что мой вопрос не так уж и глуп.

— Я поражен, — медленно проговорил владетель. — Ты немного поносила эо-ши и уже разговариваешь, как разумный человек. Любопытно, во что ты превратишься, если получишь нормальное образование.

— Дайте мне такую возможность, и я вас удивлю, светлейший.

Мужчина рассмеялся. На нас начали смотреть с недоумением. Люди не понимали, как можно смеяться в компании владетеля и тем более, как можно вызвать его смех. Отсмеявшись, он спросил:

— А кем бы ты хотела стать?

— Инженером-конструктором.

— Это сфера деятельности. Но каким человеком ты хотела бы стать?

Я задумалась, но не о себе — об альбиносе. Я ничего о нем не знаю, понятию не имею, в какой среде он рос, что любил, как обрел такое влияние в ЦФ. Но, мне кажется, я знаю, откуда его неуязвимость. Его аура всегда безупречна, и эта заслуга правильного применения энергий, безупречного расчета, сколько из какого накопителя взять, кого делать донором, а кого нельзя ни в коем случае. Мощь Малейва — искусственная, донорская. По сути, своей силы у него нет. Зато есть ум, который позволяет использовать чужую силу в своих интересах.

— Я бы хотела стать как вы, светлейший.

— Отмороженной? — уточнил мужчина.

— Невозмутимой. Сильной. Бесстрашной. Способной думать и принимать правильные решения в любой ситуации.

— Сколько комплиментов. Не будь я бесчувственным мерзавцем, покраснел бы.

Однако покраснела я, и отвернулась. С момента знакомства с альбиносом я видела в нем только недостатки. Прошло немного времени, и его недостатки уже кажутся достоинствами.

Стал бы бесчувственный мерзавец возиться с горничной и давать ей баснословно дорогой эо-ши? Простил бы самовлюбленный тиран пощечину? Ответы однозначны.

Я украдкой взглянула на альбиноса. Он тоже думал о чем-то своем… А может, думал обо мне. Вторая версия оказалась верной, потому что владетель спросил:

— Как же милая барышня стала нервной девкой?

— Барышня торопилась стать взрослой.

— Платное задание, — проговорил многозначительно Малейв. — Пятьдесят п.е. за рассказ о твоем прошлом. Да, это смешно, но мне приходится платить, чтобы узнавать, какие мысли вертятся в твоей голове.

Я собралась с духом. Когда меня лечили, тоже требовали полного и правдивого рассказа. Тогда мне тяжело было рассказывать. Я себя чувствовала жертвой, и злилась, и нервничала… А сейчас мне спокойно.

— Мне было пятнадцать лет, а дочери владетеля Веронийского исполнилось шестнадцать. Был устроен прием. Я и раньше бывала на таких приемах, но они всегда были скучные, детские, а в тот раз впервые все было по-взрослому. Мы уже приглядывались к гостям, как к будущим мужьям, но ровесники нам были неинтересны, мы поглядывали на тех, кто постарше… Мне всегда говорили, что барышня с таким характером, как у меня, никогда не получит хорошего жениха. А на приеме ко мне проявил интерес сам сын владетеля! Я так хотела его впечатлить, так хотела отличаться в его глазах от других барышень, что начала вести себя очень свободно, громко смеялась, изображала самоуверенность, хотя у меня колени дрожали от волнения. Чтобы не нервничать, я выпила бокал веронийского, еще один… К моменту, когда все пошли смотреть голографическое шоу в саду, я уже была не в состоянии куда-то идти и ничего не соображала. Я не помнила, чем кончился вечер … Когда я проснулась, обнаружила себя чистой, причесанной, в красивой сорочке, на кровати в гостевых покоях для барышень. Горничные хлопотали надо мной, мягко корили за то, что я перебрала с вином.

Центаврианин внимательно вглядывался в мое лицо. Так внимательно, как будто хотел просканировать.

— Ты ничего не помнила?

— Ничего. А вот те молодцы во главе с сыном владетеля, которые увели меня практически бесчувственную в какую-то комнатку и позабавились, все хорошо помнили. Протрезвев к утру, они стали думать, что же делать. Я — не простая девка, и, если расскажу что-то, им не поздоровится. Сын владетеля решился рассказать все отцу.

— И что сделал владетель?

— Попытался проникнуть в мое сознание. Хотел удостовериться, что я ничего не помню.

— «Попытался»?

— Я была обязана подчиниться, но не дала себе ничего внушить. Спросила — а что вам до моих мыслей? Зачем вы так давите на меня? Что случилось?

— Что он ответил?

— Начал уверять, что у меня проблемы с эо. Солгал, что я вчера напилась и напала на светлейших, и что мое состояние внушает ему опасения. У него был очень мягкий голос… Как у вас, светлейший. Он сделал вид, что ему меня жаль, начал гладить успокаивающе по волосам, но при этом бил по сознанию с помощью эо. Его сила против моей. Его воля против моей.

— Вот что было настоящим изнасилованием.

Я усмехнулась горько:

— Точно. Владетель предупредил, что, если я буду сопротивляться, он нанесет мне большой вред. Я не знаю, что точно он сделал — мое сознание помутилось. Пришла в себя я уже в клинике. Мне все говорили: бедняжка, у тебя был мощный выброс эо-энергии, твоя жизнь висела на волоске. Так думали и мои родители.

— Аты?

— Я выздоравливала. Медленно шла на поправку. Но мне все равно снились кошмары. В этих кошмарах был мягкий шепот, увещевания, угрозы… владетель.

— Вот что провоцировало твои приступы — я похож на твоего врага, — протянул Малейв, не отрывая взгляда от моего лица.