Книга Золото Хравна, страница 78 – Мария Пастернак

Внутри было темно, лишь слабые отблески догорающих углей плясали на камнях очага. В углу теплился еще какой-то огонек — то был огарок свечи, прилепленный к краю лавки. На той же лавке темнела груда тряпья, плохо различимая во мраке. Торлейв пригляделся. Что там: укрытый одеялом спящий человек или просто несколько сваленных один на другой мешков? Понять невозможно. Торлейву почудилось едва заметное движение.

— Стурла! — наудачу тихо позвал он и не узнал собственного голоса: от дыма, струйкой сочившегося снизу, в горле саднило. — Стурла! — вновь хрипло позвал он. Никакой уверенности в том, что это именно Стурла, у него не было.

— Кто здесь?

Голос в темноте прозвучал тревожно, но сердце Торлейва возликовало.

— Это я, Торлейв!

— Матерь Божья, я не сплю? — раздался из темноты низкий знакомый голос.

— Стурла!.. Ты цел?

— Более-менее, — отвечал Стурла. — Ты один?

— Да.

— Беги отсюда, Торлейв! Их тут трое. Они убьют тебя, если увидят.

— Бежим вместе. Они ссорятся там, на башне. И я не один теперь. Нас двое — ты и я.

«Стурла! Стурла!» — думал он. Радость переполняла его грудь. Ему было почти безразлично, что будет дальше, — главное, Стурла нашелся, и он воистину жив!

— Я связан, — мрачно сообщил Стурла. — Они развязывают мне руки, только когда приносят еду или водят по нужде. И с ногой у меня вон совсем худо. Колдун сказал, кость сломана.

— Я пришел вытащить тебя отсюда, — сказал Торлейв. — И меня ничто не остановит. А нога твоя заживет.

— Что с Вильгельминой?

— Она тоже здесь, неподалеку, — отвечал Торлейв. — Сейчас развяжу тебя, подожди.

Он сел на крыше. Слезы текли по его лицу.

«Плачу ли я, или это дым выедает мне глаза?»

Торлейв просунул ноги в дымовую отдушину и спрыгнул вниз, прямо в горячие угли.

— Почему она здесь? — резко спросил Стурла, едва Торлейв встал перед ним в облаке дыма и пепла, поднявшегося над потревоженным очагом.

О, это и верно был он, собственной персоной! Живой, хоть и сильно исхудавший Стурла! Борода его отросла и была против обыкновения всклокочена, а глаза яростно сверкали.

— Я всё объясню тебе потом. — Торлейв нащупал веревки, что стягивали крепкие запястья Стурлы, и вынул нож.

— Ей нельзя быть здесь! — с отчаянием говорил Стурла. Дыхание гневом клокотало в широкой его груди. — Она в страшной опасности, Торлейв! Они убийцы, колдуны, нелюди! Ты не поверишь мне! Я и сам бы не поверил!..

О, это и верно был он, собственной персоной! Живой, хоть и сильно исхудавший Стурла!

Веревки упали на пол, и Стурла со стоном распрямил локти и разжал пальцы.

— Лейви, Лейви… ^[153] — пробормотал он. — Неужто это не сон?!

— Надеюсь, что нет. Ведь я нашел тебя. Не хотелось бы, чтоб это оказалось сном.

— Тихо! Слышишь, слуга Стюрмира спускается по лестнице.

— Ему же хуже, — сказал Торлейв, и его ладонь легла на рукоять Задиры.

— Спрячься! — Стурла толкнул Торлейва в темный угол, а сам опустился на скамью, с которой только что встал.

Дверь с треском распахнулась, и вошел Андрес, все еще кипевший злобою. Только что Оттар Дауфи, полудурок, остановил его руку и не дал ему влепить крепкую пощечину этому мозгляку Тронду Тигги!

— Эй, Купец, что за шум здесь? — заорал он с порога.

— Ты, малый, на меня не кричи, — спокойно отвечал пленник. — Я тебе возрастом-то в отцы гожусь. Да и не пристало достойному человеку так вести себя с пленными. Какой такой шум? То ворон прилетел, сел на край отдушины. Ворон, вещая птица Одина, предстал предо мною в облаке дыма и пепла и принес мне весть о скорой моей свободе.

— На том свете освободят тебя, Купец! — Андрес трясся от злости. — С кем ты разговаривал? Ибо я слышал твой голос, когда спускался.

— С Гавриилом Архангелом, — усмехнулся Стурла. — Он, правда, несколько подзакоптил свои белые крылья над этим очагом.

— Отвечай, с кем разговаривал! — заорал Андрес, замахнувшись на Стурлу. В другое время ему бы и в голову не пришло бить пленника — не его это, в конце концов, дело, на то есть Боров. Но он был взбешен, и злость его требовала немедленного выхода. Уж если не Тронда Тигги, то этого он отделает непременно, и никто, даже сам Коротышка, ничего ему не скажет.

— Ты бежать собрался! Говори! Да? Бежать? — не помня себя, кричал Андрес. — Сейчас я покажу тебе, как не слушать хозяина, скотина!

— Бить связанного человека много доблести не надо! — строго произнес Стурла, перехватив занесенный кулак Андреса своей мощной рукой. — А вот теперь, коли хочешь, можем и подраться. — И, не вставая со скамьи, он легко скрутил слугу.

— Пусти! — заорал Андрес. — На помощь!

Торлейв вышел из темноты.

— Свяжем его, Стурла? — предложил он. — Вон веревки лежат на полу.

— Кто это? — в ужасе завопил Андрес, вглядываясь сквозь полумрак в перепачканное сажей лицо Торлейва.

— Архангел Гавриил, говорю же тебе! — буркнул Стурла.

Они усадили Андреса на скамью. Стурла рывком сорвал с него пояс с ножнами и мечом.

— Меч Кольбейна! — проговорил он с болью в голосе. — Ты, малый, носить его не вправе. А мне он, глядишь, и пригодится.

— А где Кольбейн? — спросил Торлейв. — Он жив?

— Эх, не знаю. Сперва нас держали вместе. Потом, после того как мы попытались бежать, они забрали Кольбейна. Но что они с ним сделали — не ведаю. Стюрмир глумился надо мною вчера. Говорил, что кости Кольбейна обглодали волки, а что от него осталось, то гниет под снегом — и меня ждет такая же участь.

— Где Кольбейн? — закричал Торлейв, приставив меч к лицу Андреса.

— Кто?.. — Андрес шарахнулся в сторону.

— Кольбейн! Где вы его держите, сукин ты сын? Он жив?

— Да, жив! — крикнул Андрес. — Он в усадьбе Стюрмира! Не убивай меня, резчик, как убил ты Нилуса из Гиске!

Торлейв сжал зубы и вложил меч в ножны.

— Торлейв?.. — изумленно произнес Стурла.

— Идем отсюда, Стурла! — Торлейв мотнул головой. — Я всё расскажу тебе после!

— У меня сломана нога. Колдун наложил лубок, кость срастается, но хожу я с трудом.

— Идем же! — вновь позвал Торлейв. — Обопрись на меня!

Он подал Стурле стоявший у двери костыль и откинул засов.