Онлайн книга «Михаил, Меч Господа. Книга пятая. ЧВК Всевышнего»
|
– Пошел ты, – сказал Михаил. – А, – сказал Азазель злорадно. – Конфликт интересов!.. Чувствуешь себя родителем? Но она ждет от тебя это вот, что будет носить в чреве… Они прошли не больше километра, болото осталось далеко за спиной, двигались по каменистому плоскогорью, когда послышалось подрагивание почвы, словно ее раскачивает огромная масса двигающихся в их сторону тяжелых животных. Азазель быстро огляделся, крикнул: – Вон за ту гряду!.. Бегом, черепахи! Михаил понесся со всех ног, а Обизат, понимая, что ее господин и повелитель начнет отставать, если она будет привычно следовать сзади, помчалась впереди, как факел с красным пламенем на вершинке. Азазель взбежал по крутому косогору и, перепрыгнув через каменный гребень, прокричал: – Хорошая позиция!.. Просто прекрасная! Туман остался на болоте, здесь воздух чист, видно далеко-далеко массу скачущих животных, всадников снова не разглядеть за крупными головами на высоких шеях, да еще эти растопыренные гребни… Михаил спросил: – Что за лошадки? – Бехемы, – ответил Азазель. Михаил покосился на него исподлобья и с великим подозрением. – Это?.. Бехемы? – А у них все бехемы, – ответил Азазель хладнокровно. – То ли язык беден, то ли словцо с породы перешло на всех вьючных… Что скажешь, Биан? Бианакит встал на колено за камнями рядом, уже выбирая цель, хотя всадники еще далеко, ответил одобрительно: – Нечего заморачиваться с отдельными словами. Обизат присела рядом с Михаилом, щеки раскраснелись от радостного возбуждения, ее господин и повелитель увидит, как она хорошо сражается, и похвалит! Земля подрагивает все заметнее, пыли во влажном воздухе за бехемами нет, зато следом словно бы несется стая ворон, это с силой выброшенные копытами комья земли. Отряд постепенно вытягивался в острый клин, Михаил с облегчением перевел дух. Куда хуже, если бы атаковали широким фронтом, но всяк стремится показать удаль и первым ударить на противника… Азазель пристроил ствол автоматической винтовки между камней, целился недолго, но все-таки целился, высчитывая не столько скорость движения, как влажность и направление легкого ветерка. Раздался выстрел, Азазель чуть сместил прицел и снова выстрелил дважды. Михаил видел, как один всадник зашатался и рухнул лицом на шею бехема. Второй вылетел из седла, словно его ударили бревном, а третий выронил из вскинутой руки топор. – Снайпер, – сказал Михаил. – Еще бы не наловчился… С кремневой винтовки начинал? Азазель зло ухмыльнулся, Михаил начал стрелять, тоже часто и почти так же прицельно. Рядом победно загремели выстрелы из винтовки Обизат, через пару минут она переключила на стрельбу короткими очередями и безукоризненно точно сносила с седел всадников с ее стороны. Тактика атаки клином срабатывает при схватке грудь в грудь, потому на острие удара самые сильные и яростные, вожди племени и клана, а также их сыновья. Они и пали первыми, остальным пришлось топтать их копытами своих животных, те храпели и начали шарахаться из стороны в сторону, крови слишком много, но воины все еще рвутся вперед, уже увидели, что врагов мало, осталось чуть-чуть, и победа будет за ними… Бехемы даже не пытались перепрыгнуть высокие камни, часть всадников повернули животных и помчались в сторону. Михаил помнил, там есть возможность обогнуть каменную гряду и зайти со спины, а здесь самые отважные уже прыгают с седел на каменный гребень. Справа и слева трещат автоматные очереди, только Обизат уронила винтовку и стреляет из обоих пистолетов. Один могучий демон все-таки сумел бросить своего бехема на каменную стену, заранее встал ногами на седло и в момент удара о камни перепрыгнул край, обрушившись на Бианакита. Михаил увидел их только на миг, когда демон перехватил руку Бианакита с пистолетом, задрав ее наверх, дальше Михаил дрался со своими двумя, а со стороны Бианакита и его демона слышал только хрипы, надсадное дыхание, глухие удары. А когда разделался со своими, противник Бианакита сделал громадную ошибку: с грозным ревом вскинул врага над головой и с силой бросил о стену. Бианакит ударился, рухнул на пол и тут же, извернувшись, дважды выстрелил тому в грудь и в голову. Азазель вертелся, как вьюн на сковородке, рубил, бил, расшвыривал, Михаил видел его горящие яростью глаза, сам чувствовал, как в нем верх берет элементаль, а удары становятся все тяжелее и смертоноснее. С десяток нападавших дрогнули и бросились бежать, Обизат хладнокровно убила семерых в спины, а когда трое поймали бехемов и вскочили на них, подхватила винтовку и выстрелила шесть раз. В последнего, самого дальнего, уже скачущего во весь опор, всадила три пули, прежде чем тот сполз с седла и рухнул на землю. Бианакит сломал шею своему противнику, поднялся, тяжело дыша. Азазель и Михаил переглянулись, тоже измученные тяжелой схваткой, Азазель сказал хрипло: – А девочка у тебя хороша… Злая! – Что хорошего, – ответил Михаил таким же сиплым голосом. – В злой жизни нужно быть адекватным, – пояснил Азазель. – Злая женщина – надежная опора слабому мужчине! – Это я слабый? – Ты добрый, – обвинил Азазель. – Размерехлюнденный романтик. А вот Обизат абсолютно прагматична, как и все женщины. Верно, Оби? Обизат тряхнула огненными волосами, глаза ее вспыхнули зелеными огнями. – Я буду носить сына моего господина в чреве, – сообщила она гордо, – он будет обижать других детей, а потом станет великим вождем! Она сунула пистолеты в кобуры и пошла осматривать сумки убитых. Михаил взглянул на горы трупов с отвращением. – Как тупо! Нельзя же так в лоб на автоматы! Азазель сказал с удовольствием: – Мы для них такие первые. В этих землях и по всему уровню Врат Могильной Ямы первые и первейшие. Зато как приятно, когда местные понятия не имеют насчет огнестрельного оружия! – Это нечестно, – сказал Михаил. – И неблагородно. – Зато эффективно, – напомнил Азазель. – А уровень цивилизации измеряется количеством затраченных усилий на единицу площади и пространства-времени! – Ты сам хоть понимаешь, – поинтересовался Михаил, – что несешь? Азазель изумился: – Зачем? Красота стиля важнее смысла! Иначе какое это творчество? Смысл только в прикладных дисциплинах, а истинное творчество свободно, бессистемно и бессмысленно по самой природе искусства!.. Ладно, не стой с раскрытым ртом, бехем влетит. Надо идти. Бианакит, Обизат, пару минут на отдых, и уходим. Обизат откликнулась: |