Онлайн книга «Утонувшие девушки»
|
Базьяк хлопнул в ладоши и прибавил: – Ну чего ждем? Долгих сердечных проводов? За дело, и побыстрее! ╬ Глава 21
Выйдя на улицу, Энджи нырнула под выступ балкона, чтобы позвонить отцу. Слушая гудки, она увидела, как Лео и Хольгерсен вышли из здания и укрылись под карнизом чуть поодаль. Хольгерсен наклонился, и Лео зажег ему сигарету. Энджи повернулась к ним спиной, когда отец снял трубку. – Папа, это я. Как мама сегодня, получше? Отец тяжело вздохнул: – Никакого «лучше» ждать не стоит, Эндж, все будет только хуже. Она перевозбуждена, встревожена, растеряна из-за переезда. Сейчас ее накачали седативами. Энджи стало больно от безнадежности, слышавшейся в голосе отца. Он остался совсем один… Она покосилась на куривших и смеявшихся копов. Что она делает со своей жизнью? На каком месте для нее семья? Эти вопросы вдруг приобрели важность и стали реальными. Энджи подумала о Лорне Драммонд и ее жестоко убитой дочери, об ощущении безвозвратно утраченного времени. – Я попытаюсь съездить… – Поколебавшись, Энджи добавила: – Нет, я обязательно заеду сегодня, обещаю, как только выдастся минута. – Да, Энджи. Конечно. Закусив губу, Энджи бренчала ключами от машины. – Кстати, пап, а в каком году мы проводили твой академический отпуск в Италии? – А что это ты вдруг? – Я… перебирала старые фотографии, которые ты мне отдал, и заинтересовалась. Отец секунду помолчал. – Мне нужно посмотреть, я точно не помню. – Но это же было в год автомобильной аварии? Мы ведь больше не ездили в Италию? Снова пауза. – Энджи, что происходит? – спросил отец, и Энджи поразилась, как изменился его тон. – Да ничего. Просто на обороте снимка из Рима мама написала «1984», и эта же дата стоит на фотографии из Неаполя, а мне казалось, мы были в Италии в восемьдесят шестом – с тех пор я и хожу со шрамом на лице. Новая странная пауза. – Наверное, мама перепутала. У нее уже начинались… симптомы. Попрощавшись, Энджи несколько секунд соображала, сильный ли дождь. Смена папиной интонации удивила и встревожила, но, если мама в то время уже теряла связь с реальностью и временем, это все объясняет… Из отделения вышел Мэддокс, и внимание Энджи переключилось на него. Он показался ей надменным и очень эффектным в черном шерстяном полупальто и белоснежной рубашке с бордовым галстуком. В движениях Мэддокса чувствовалась властность, которая зацепила ее внимание (и либидо) в ночном клубе. Да, надо было сразу его раскусить и догадаться, что перед ней полицейский, военный или представитель какой-нибудь силовой структуры. – Нас ждет доктор О’Хейган, – напомнил Мэддокс, подходя. – Встретимся в морге. – Энджи шагнула под дождь и направилась к «краун вик». – Мы можем поехать на моей машине! – сказал ей вслед Мэддокс. Энджи обернулась: – Я привыкла быть за рулем. – Прекрасно, – сказал он, подходя и подавая свои ключи. – Поведешь мою. – А чем плоха моя машина? – Ты хочешь, чтобы пес ее описал? – Что?! – Собачья нянька отказалась в последний момент, другая не освободится до вечера, так что Джеку-О придется поскучать в машине. Иногда он прямо там и писает. Его одеяло, миска и прочая амуниция – все там. – Ты шутишь? Мэддокс бросил Энджи ключи, которые она ловко поймала на лету. – «Шевроле Импала», – сказал он и зашагал к машине. Энджи недоверчиво смотрела ему вслед. Хольгерсен, подойдя сзади, хмыкнул: – Удачи с контролем норова, Паллорино. – Да пошел ты… – А вы точно не знакомы? – не отставал Хольгерсен. – Старый Лео готов держать пари, что между вами что-то было. Говорит, в морге вас обоих будто гранатой оглушило, так вы уставились друг на дружку. Энджи выругалась и пошла за Мэддоксом, который уже ждал у «Шевроле», сунув руки в карманы. Дождевые капли мелкими бриллиантиками усеивали его смолянисто-черные волосы. Открыв с пульта замок, Энджи бросила ключи ему обратно. – Ведите вы, я не против, – резко сказала она, забираясь на пассажирское сиденье. Сзади зарычала маленькая дворняжка. – Да, действительно воняет, – сказала она, повернувшись поглядеть на пса. Уродливый барбос – помесь джек-рассела неизвестно с кем, и задняя лапа недавно ампутирована. Джек-О снова зарычал, показывая желтые мелкие зубы. – Повторяю, это пока я не найду ему няньку, – сказал Мэддокс, садясь за руль. – Тогда можно будет толком отмыть машину. – Он захлопнул дверь и пристегнулся. С закрытыми дверями вонь мочи стала сильнее, и Энджи вдруг осознала, как близко от нее Мэддокс. Замкнутое пространство приобрело черты интимности. Их взгляды встретились, и Паллорино захлестнули воспоминания о сексе в мотеле. Зрачки Мэддокса расширились, и она поняла – он тоже думает об этом. «Я насчет нашего незаконченного дела… Я бы хотел его завершить… Все время думаю о тебе…» Откашлявшись, она спросила: – А что вообще с собакой? С лапой что? Мэддокс завел мотор и задом выехал с парковки. – Машина сбила. Прямо на моих глазах. Лапа попала под колесо грузовика. Я ехал мимо, остановился и буквально соскреб пса с асфальта. Отвез к ветеринару. Лапу было не спасти, пришлось отрезать. Собаку никто не искал… – Мэддокс пожал плечами. – Может, владелец не захотел платить ветеринару, или пес вообще бродячий. Лечение оплатил я, а потом просто не смог допустить, чтобы бедолагу сбагрили в собачий приют. – Он взглянул на Энджи: – В итоге я его забрал. Ему все равно требовалась повторная операция – это он уже после второго вмешательства. – А почему Джек-О? [4] Губы Мэддокса дрогнули в улыбке. – Сбили его в ночь на Хеллоуин – пытался съесть раздавленную тыкву на дороге. – Он снова поглядел на Энджи, и улыбка стала заметнее, осветив и глаза. – Выглядит он как черт знает что, настоящее пугало. Опять же, местами рыжий, как тыква. По-моему, самая подходящая кличка. Энджи взвешивала услышанное, и предвзятое мнение совершенно переворачивались в голове. Значит, красавчик из убойного отдела, которого природа снарядила прекрасным большим членом, еще и бродячих животных спасает? Мэддокс включил печку. «Дворники» поскрипывали. Энджи поглядела на его запястья – подвернутые рукава не скрывали красные растертые следы, оставшиеся после стяжек и страстного секса, – и во рту у нее пересохло. Она перевела взгляд на обручальное кольцо Мэддокса. |