Книга Сказки Города Времени, страница 33 – Диана Уинн Джонс

– Разве можно удержать в голове одновременно тридцать мозговых ритмов? – удивился кто-то. – А расскажи про войну! Она тихая, как Ментальные войны, или громкая, как Новозеландский переворот?

– А что, кто-то бегает по улицам и сражается? – поинтересовался еще кто-то.

Вивиан попыталась объяснить, что, когда две страны воюют, до уличных боев дело доходит только после того, как одна страна вторгается в другую. Потом ей пришлось объяснять, что значит вторгаться.

– То есть как будто все туристы приплывут по реке Времени в город с криками и воплями и начнут убивать жителей? – расстроилась какая-то девчушка.

Пока Вивиан размышляла, так это или не так, сквозь толпу протолкался Джонатан и громко сказал ей прямо в ухо:

– Тебе сообщение. На ремне.

– Где? Как? – растерялась Вивиан.

– Нажми вот эту кнопку! – подоспел на помощь кто-то.

Вивиан так и поступила, и на столе перед ней появилась зеленая надпись. «От: Хэкон Уайландер. Кому: В. С. Ли. Явиться на дополнительные занятия вместе с Дж. Л. Уокером в 13.00 ровно». Под ним загорелось второе послание: «Администрация Протяженности подтверждает запись на доп. занятия. Ф. Т. Данарио, главный учитель».

– Что, правда?.. – спросила Вивиан у Джонатана. – Не шутка?

Она просто не могла себе представить, чтобы кто-то такой важный и высокоученый, как доктор Уайландер, помнил о ее существовании – а уж тем более хотел учить ее.

Джонатан нажал кнопку у себя на поясе. Рядом с сообщением для Вивиан появилось еще одно: «Х. Уайландер – Дж. Уокеру. Эта дурочка В. Ли не отвечает на пояс. Приведи ее к часу».

– Ой, разозлился, – проговорил кто-то.

– Он почти всегда такой, – сказал Джонатан.

На что все горячо заверили его, что лучше уж ходить на дополнительные занятия к Язве Энкиану. Из их слов Вивиан заключила, что каждый школьник с десяти лет должен был ходить к кому-то на дополнительные занятия. Доктора Уайландера считали одним из самых страшных наставников.

– Это точно, но нам все равно пора идти, иначе он нас и вправду съест, – сказал Джонатан.

Когда они вышли из Протяженности, часы на поясе Вивиан показывали 12.36.

Джонатан все думал про пляшущий хронопризрак.

– Знаешь, что-то он совсем не похож на нормальный хронопризрак, – заметил он, когда они толкнули стеклянные двери бокового выхода из Протяженности. – Хронопризраки обычно бесшумные. Наверняка это какой-то студент решил позабавиться.

– Что? И при этом еще и разбил вот так камень Фабера Джона? – возразила Вивиан.

– В некоторых веках просто чудеса творят с голограммами, – ответил Джонатан. Поскольку Вивиан впервые слышала о голограммах, это ей ничего не сказало. – Увижу знакомых студентов – спрошу, – добавил Джонатан.

Как и предсказывал пояс Вивиан, дождь уже перестал. На мокрой траве между высоким прямоугольным зданием Протяженности и воздушной арочной конструкцией Континуума поблескивало солнце. Поскольку трава была еще мокрая, студенты, вышедшие погреться на солнышке, в основном расселись на разнообразных статуях, стоявших там и сям на траве. В воздухе висел негромкий рокот их ленивой болтовни. Вивиан оробела – такие они все были взрослые.

– Приветствую, Джонатан! – крикнул молодой человек в черной бархатной блузе, который сидел на коленях статуи, похожей на исполинского Будду с головой льва.

Девушка в пышном полупрозрачном платье, сидевшая на втором колене статуи, с улыбкой подхватила:

– Привет, малыш Джонатан!

Джонатан остановился.

– Привет, – сказал он. – Ничего не знаете про тот хронопризрак, который сегодня утром прервал церемонию?

– Самим интересно! – разом ответили они.

Это привлекло внимание компании студентов, рассевшихся рядком на статуе спящего человека неподалеку.

– И нам! – загалдели они.

Юноша в коротком белом килте, устроившийся на голове статуи, заметил:

– Да я этому шутнику годовой запас пива оплачу, если он предоставит «три-дэ» своей проделки. Хочу посмотреть, какое лицо сделается у Энкиана!

– Крупным планом, – подхватила девушка в полупрозрачном платье.

– Тут никаких денег не жалко, – согласился юноша в килте.

– Энкиан рвет и мечет, грозится исключить того, кто это сделал, – пояснил молодой человек в черной блузе. – Так что он никогда не узнает.

– Поэтому мы все изводимся от досады, – добавила девушка в полупрозрачном. – Ты тоже ничего не знаешь, да, Джонатан?

– Нет, к сожалению, – ответил Джонатан. – Я надеялся, вы знаете.

Он двинулся дальше, но юноша в килте окликнул его со смехом:

– Серьезно, если ты видел все своими глазами, расскажи мне, я тебе за это что хочешь сделаю!

Джонатан тоже засмеялся:

– Потом расскажу. Нам пора к доктору Уайландеру.

Они поднялись по лестнице и оказались в длинном сводчатом коридоре.

– Наверняка кто-то пошутил с голограммой, – сказал Джонатан. – Кстати, это Континуум. Нам нужно пройти насквозь, тогда мы попадем в Перпетуум, там главная библиотека. Уайландер живет в берлоге на самом верху. Говорят, он покидает ее, только чтобы поругаться с Энкианом.

Перпетуум был огромный и устроен очень диковинно. Открытый вход, смотревший на заднюю сторону Континуума, был пятиугольный и с каймой из гранитных глыб. Правда, подумала Вивиан, если представить себе обычную дверь в виде заостренной кверху арки, там тоже будет пять углов, но две стороны, сходящиеся наверху, будут не такие длинные. А тут все пять сторон были одинаковой длины, но при этом вход был какой-то кособокий. А от входа вверх вправо и влево расходились такие же каменные пятиугольники, и получались будто бы огромные соты, которые все вместе составляли огромное покосившееся пятиугольное здание. Наверху над входом в камне были высечены полустертые от времени буквы со следами тусклой позолоты: «Памятники вечнее меди прочной».

– В смысле – книги, – пояснил Джонатан. – Нажимай кнопку антигравитации. Тут несколько тысяч ступенек.

Их и правда было несколько тысяч. Пологие, гранитные, они вели сначала влево, потом вправо, потом опять влево, мимо пятиугольных дверей с табличками «Дантиана», «Шекспириана», «Орфиана» и другими названиями, которые Вивиан ни о чем не говорили. У каждого входа лестница расходилась на четыре стороны. Это было как подниматься в лабиринте. Джонатан объяснил Вивиан, что острый электрический запах, витавший у каждой пятиугольной двери, – это запах миллионов книгокубиков, хранящихся в каждом отделе. Похоже, настоящих бумажных книг в Перпетууме было довольно мало. Но вскоре Вивиан и Джонатан так запыхались от всех этих подъемов, что уже не могли разговаривать и просто шли и шли – не помогла даже функция антигравитации. Когда они подошли к двери под названием «Конфуциана», Вивиан обнаружила, что Город Времени за окнами оттуда виден под какими-то неожиданными углами. Возле «Конфуцианы» она увидела Гномон, но тот торчал вдали куда-то вбок у нее под ногами, и она сочла за лучшее туда не смотреть. Когда они поднимались по лестницам, ощущение было такое, что лестницы все время ведут вертикально вверх, а на самом деле они были обычные, пологие. Наконец у двери с табличкой «Геродотиана» Город Времени предстал перед ними более или менее правильно, только чуть-чуть наискосок, и был он далеко-далеко внизу.