Онлайн книга «Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель»
|
Она сказала встревоженно: – Нет, тебе нельзя возвращаться туда! Только не это! Стивен рассмеялся, прижал ее к себе и поцеловал. – Я и не собираюсь… Хотя сейчас я чувствую в себе такие силы, что, пожалуй, уложил бы Бюсака одной левой! – Он погладил ее по щеке, приподнял за подбородок ее лицо. – Ты волшебница, Дженни, – все еще улыбаясь, сказал он. – Как там говорится о движении гор? Я мог бы натощак сдвинуть все эти хребты и, умывшись, сказать: «Какие пустяки!» Все, конец! К черту эту скучную жизнь. Пора действовать! Он решительно поднялся и протянул ей руки. – Дженни, ты чувствуешь, как легко дышится? И все благодаря тебе! Ты – мое солнышко, прогнавшее грозу. Все-таки у нашей драгоценной мелодрамы должна быть счастливая развязка, конечно, если нам хватит ума найти к ней путь! – Он взял ее за плечи и мягко встряхнул. – Дорогая, не смотри с таким убитым видом. Зачем делать из этого трагедию?! Слушай. В отдалении, над южным хребтом, снова громыхнуло. – Слышишь? Справа… – сказал Стивен. – Гром справа – к счастью, Дженни. К добру. Гром справа – наилучшее из предзнаменований! Счастливый конец! Она невольно улыбнулась и вдруг почувствовала совершенно необъяснимый подъем духа. – Отлично, – сказала она, – пойдем двигать горы. Только желательно сделать это побыстрее. Не желая, чтобы их заметили из монастыря на дороге, которая ведет с фермы, они свернули в лес. Склон был довольно крутым, но спуск оказался легким и безопасным благодаря толстому сухому настилу. Тут и там сквозь отжившую свое мягкую хвою пробивались скрюченные, как монашеские посохи, тянувшиеся к солнцу бледно-зеленые ростки. Изысканно покачивались белые орхидеи – целые грозди утонченных, просвечивающих колокольчиков в обрамлении нежных легких крылышек. Случайные ледяные капли тающих градин словно пробуждали лес к жизни – в воздухе разливался густой смолистый аромат. Стивен подал руку Дженни и помог ей перебраться через поваленную сосну. – Первая и довольно мощная гора, которую нам необходимо сдвинуть, это французская полиция, – сказал Стивен. – Полиция? Ты же сам говорил, что они не станут нас слушать. У нас же нет доказательств… – О боже, разве мое лицо не доказательство? Ситуация слегка изменилась, милая. Мы же видели и узнали Джиллиан, и я даже могу утверждать, что нам удалось немного «побеседовать» на этот счет с заинтересованным лицом. И он потрогал припухшую скулу. – Но, Стивен, у нас же нет времени. Конечно, я согласна с тобой насчет полиции и не вижу другого пути, но они не успеют помочь нам. Все, что нам удалось сделать, – это спугнуть Бюсака и подтолкнуть его к немедленным действиям. – Ты права. – Стивен помрачнел. – Простить себе не могу, ведь как только он узнал тебя, у меня мелькнула мысль, что дело плохо. Но все же оставался шанс, что он примет наше предложение и отдаст Джиллиан. По крайней мере, я думал так, пока не увидел ее. – Что ты хочешь сказать? Он бросил на нее быстрый взгляд: – Ты не догадываешься? – Догадываюсь? О чем? Он помедлил, тщательно подбирая слова: – Тебе не пришло в голову, что Джиллиан не похожа на пленницу? – Да, мне показалось… Но ведь некогда было особенно раздумывать, и я посчитала, что она просто свыклась с мыслью, что ей все равно не сбежать. Да еще собаки… Постой… – Вот именно. Собаки ее слушались. И к тому же, – задумчиво добавил Стивен, – поведение Пьера Бюсака в некотором роде… – Может быть, она с женой Бюсака… – нерешительно сказала Дженни. – Она и есть жена Бюсака. Дженнифер изумленно охнула и, оступившись, чуть не упала. Стивен успел подхватить ее. – Осторожнее, милая. Мне очень жаль, я понимаю тут не более твоего, но это правда. На ферме больше никого нет. Значит, она и есть «мадам Бюсак». – Но этого не может быть. Это неправда. Это лишь твои подозрения, Стивен. – Нет. Ты забыла? Я же виделся с ней раньше. – Как – виделся? Когда? – Я рассказывал тебе. Как-то раз я встал пораньше и забрался с этюдником в горы. Сам того не зная, я, видимо, оказался рядом с фермой. Я шел по той стороне долины прямо от Гаварни. Там невероятная дичь и глушь и ужасная дорога – вряд ли по ней ходят чаще чем раз в сто лет, а то и больше… Но во всяком случае она, то есть Джиллиан, тоже вышла достаточно рано. Мы случайно наткнулись друг на друга, и не знаю, кто из нас испугался больше. Вид у нее был такой, будто она хотела сразу убежать. Но потом я о чем-то спросил ее, и мы побеседовали минут пять, не больше. Она все же чего-то боялась и поспешила уйти. Но это была она, девушка, которую ты называешь Джиллиан. Она представилась мне как жена Бюсака и сказала, что живет чуть выше, на ферме. – Ты говоришь, она испугалась? – быстро сказала Дженни, безотчетно нажимая на застрявшее в голове слово. – Пожалуй, сильно сказано. Ну, нервничала, тревожилась… Должно быть, боялась, что Бюсаку не понравится, что она с кем-то виделась. Сомневаюсь даже, что она рассказала ему о нашей встрече. Дженнифер обхватила голову руками: – И она не пошла с нами… Она даже не узнала меня. Конечно, прошло несколько лет с нашей последней встречи, но могу поклясться: это была Джиллиан. – Да, это, без сомнений, она. Окончательно запутавшись, Дженнифер в отчаянии взглянула на него почти безумными глазами: – Нет, не может быть! Это становится похожим на безумие. Наваждение какое-то! – Ее голос сорвался и предательски задрожал. – Как будто эта проклятая долина кишит девушками, похожими на Джиллиан! Он положил руку ей на плечо и повел вперед. – Пойдем, дорогая. Выйдем из леса. – Улыбаясь, Стивен мягко привлек ее к себе. – И не надо паниковать, любовь моя. Все это действительно безумно глупо, а вместе с тем абсолютно ясно: мы имеем одну Лалли, которая умерла, и одну Джиллиан, которая жива. И будем надеяться, что все так и останется. Лес надежно скрывал их от монастырских глаз, но вскоре они вышли из насыщенного ароматами сумрака и окунулись в мрачную темноту открытой долины. Центр грозы сместился, но небо было еще низким и темным, в перемежающихся электрических разрядах мелькали удивительные оттенки оливково-зеленых гор, светлых по сравнению с бегущими над ними стаями темно-синих туч. По унылым, изрядно поблекшим пастбищам и нижним склонам протянулись стылые призрачные нити – там, где тающий град оставил свои мерцающие слезы. Темное небо, светлые горы, серебристая дымка пастбищ… точно негатив привычной картины, преображенный магией пейзаж, на обесцвеченном переднем плане которого тянулась узкая чернильно-черная колея реки Пти-Гав. Они вышли на поляну; луговые травы, скрывавшие нерастаявший град, хрустели у них под ногами. |