Онлайн книга «Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель»
|
– И еще одно. Ты не можешь привести никакого убедительного предлога для отъезда. Ты бы сама это поняла, если бы вела себя как разумное человеческое существо, а не истерическая девчонка. – Я же сказала… – Ох, не дури. – Он не скрывал злости и раздражения. – Когда ты вернулась сюда – я имею в виду Аннабель, – ты должна была понимать, что придется общаться со мной. И если ты за двадцать четыре часа вдруг приходишь к выводу, что не в силах больше меня выносить, то что остается думать мистеру Уинслоу? Он не дурак. Логичнее всего будет предположить, что я навязывался тебе, предпринял очередной заход, вздумал ворошить прошлое и расстроил тебя – да что угодно. И на этот раз, вполне возможно, ему не захочется меня прощать. Ну уж нет. – Ой. Да, да, понимаю. Ну ладно, придумаем что-нибудь еще… – Говорю же тебе, нет, никаких выдумок! Во-первых, мы еще так точно и не знаем насчет условий его завещания, не знаем даже, будет ли новое завещание вообще. И коли на то пошло, пусть ты права и завтра он вычеркнет тебя, но, думаешь, я этого хочу? Я недоуменно уставилась в темноту рядом с собой. – Что ты имеешь в виду? – Моя милая, раздавленная угрызениями совести дурочка, неужели ты полагаешь, будто мне хочется, чтобы он разделил капитал на две доли, а не на три? Если ты останешься, я получу не только свою долю, но и твою. Если уйдешь – в лучшем случае половину, как и Жюли… Я говорю о деньгах. Чтобы вести ферму, нужны деньги. Все очень просто. – Рука его шевельнулась, крепче прижимая мою руку к перекладине. – Так что, дорогая, ты остаешься. Продолжишь играть роль раскаявшейся блудной дщери. И будешь играть ее по крайней мере до тех пор, пока не получишь законной доли денежек Аннабель. Ясно? – Нет. – Милая моя девочка, мне нарисовать это в виде детских комиксов? Я объяснил все как можно доходчивей. Да и в любом случае совершенно не важно, понимаешь ты или нет. Ты сделаешь, как я сказал. – Нет. Тишина. – Я не имела в виду, что не понимаю, – дрожащим голосом выговорила я. – Я просто не хочу. На миг мне показалось, будто молчание Кона прорвется вспышкой бешенства. Я физически чувствовала, как из руки его в мою руку переливается злость. Затем напряжение изменилось. Он устремил на меня пристальный взор, точно пытаясь сквозь мрак прочесть мои мысли. – Ты пока еще не сообщила мне причину всего этого переполоха, – медленно промолвил он. – Давай сделаем это теперь… Итак? Что-то напугало тебя, и здорово напугало, верно? Нет, не лошади… что-то важное… И я дорого бы дал, чтобы знать, что именно… Голос его полностью переменился. Гнев пропал, и на смену ему пришло что-то вроде любопытства, даже больше – расчет. Глупо было испытывать внезапный приступ ужаса теперь, если уж и гнев его меня не устрашил, – но мне стало страшно. – Да ничего меня не напугало, – торопливо возразила я. – Просто… Говорю же, у меня был ужасный день… прости, я… ох, не задавай мне больше вопросов, ну пожалуйста! Я так много сделала для тебя сегодня. Пойди же и ты мне навстречу. Я знаю, вдвоем мы что-нибудь придумаем, если только ты поможешь мне… В первый раз я по собственной воле коснулась Кона – накрыла свободной рукой его ладонь, прижимавшую мою к перекладине. Внезапно из-за верхушек деревьев на гладь молочного неба неторопливо выплыла луна, и тени деревьев протянулись к нам, твердые и синие, точно сталь, по омытой серебром траве. Я ясно видела склоненное надо мной лицо Кона. Выражение его глаз оставалось сокрыто – лунный свет, искрясь, отражался от их круглой сверкающей поверхности, оставляя позади себя лишь тьму. Я снова резко осознала это его пугающее умение сосредоточиться на одной цели. Блестящие непроницаемые глаза пристально наблюдали за мной. – Ты действительно этого хочешь? – наконец спросил Кон почти ласково. – Действительно хочешь все бросить и уехать? – Да. – Хорошо, радость моя. Будь по-твоему. Наверное, я подпрыгнула. Кон улыбнулся. – Ты хочешь сказать, что поможешь мне? – недоверчиво переспросила я. – Позволишь уйти – все бросить, а сам останешься только ждать и наблюдать… по-честному? – Если ты этого хочешь. – Он помолчал и мягко добавил: – Вот прямо сейчас пойдем и расскажем твоему дедушке, что ты вовсе не Аннабель. Скажем ему, что ты Мэри Грей из Монреаля, предприимчивая самозванка, которой захотелось обрести в Старом Свете теплое местечко и обеспеченный годовой доход. Скажем ему, что мы втроем – Лиза, я и ты, – все, кому он верит, устроили против него заговор и весь день напролет потешались над ним. Не знаю, что там произошло между вами сегодня у него в комнате, но, сдается, он может принять случившееся довольно близко к сердцу, как по-твоему? Да, я почти уверен. И когда в конце этого долгого счастливого дня мы уверим его, что Аннабель, насколько мы знаем, мертвее мертвого уже пять лет… Понимаешь? Лошади придвинулись ближе, пощипывая высокую траву. Сквозь свисающие ветви искрилась в набирающем силу лунном свете река. С другого берега тяжеловесно поднялась на крыло и полетела над водой цапля. – Да. Понимаю, – наконец ответила я. – Так я и думал. – Не следовало мне вообще приезжать сюда. – Но ты уже здесь. Заметь, с открытыми глазами, милая. – Это убьет его, непременно убьет, да? Любая сцена… Я имею в виду, если мы теперь все ему скажем? – Почти наверняка. Любой шок, любое внезапное эмоциональное потрясение, гнев или страх… Да, думаю, можно не сомневаться, это его убьет. А мы ведь не хотим, чтобы он умер… пока, правда? – Кон! Он засмеялся: – Не волнуйся, милая, это не план действия. Я предложил это лишь для того, чтобы заставить тебя взглянуть на реальность. – Ты хочешь сказать, чтобы запугать меня? – Если угодно. Когда я чего-нибудь очень сильно хочу, знаешь ли, я это получаю. И не размениваюсь по мелочам. – Знаю! – не думая, выпалила я. – Или считаешь, я не догадалась, что ты пытался убить Аннабель? Длинная, бездыханная пауза. Наконец Кон выпрямился. – Ну-ну. Сложила два и два – и получила пять? Что ж, продолжай пребывать в этой уверенности – легче будет держать тебя в узде… Итак, решено. Продолжаем действовать по плану, и ты, любовь моя, будешь вести себя, как тебе сказано. Так? – Полагаю, что да. Рука его все еще накрывала мою руку. Вторая приподняла мой подбородок навстречу лунному свету. Кон по-прежнему улыбался. Он походил на внезапно ставшее явью воплощение заветных грез любой школьницы. Я отвернулась. – Не надо таить на меня зла, солнышко. Я наговорил тебе кучу неприятных вещей, но… ты не хуже меня знаешь, что поставлено на карту, а иного выхода я не вижу. Не то чтобы я боялся, что ты вдруг подведешь меня в трудную минуту… Что-нибудь подобное должно было случиться, я ждал этого. Нервный срыв, ничего серьезного. Все это очень утомительно, и тебе более чем досталось для одного дня, верно? Так что просто забудем все, что только что произошло, хорошо? Утром ты будешь чувствовать себя чудесно. – Он погладил меня по щеке и негромко рассмеялся. – Видишь, как я был прав, выбрав порядочную девушку? Твоя совестливость дает мне небольшое преимущество в этом нашем взаимном шантаже, правда? |