Онлайн книга «День цезарей »
– Уберите его! – приказал Макрон, и как только рабы поволокли убитого в сторону атриума, к кушетке был придвинут сундук. Теперь в дверном полотне зияла дырища, через которую снаружи пробивался свет факелов. Стали видны лица преторианцев, которые, поблескивая клинками, ждали, когда дверь падет. Под следующим ударом засов отвалился от дерева и брякнулся между сундуком и кушеткой. – Стоим, держим! – призвал Катон, припадая к сундуку плечом. Спустя секунду дверь содрогнулась, и они втроем едва удержались. – Чего вы ждете, ублюдки? – гаркнул голос снаружи. – А ну, налегли! Напруга усилилась, с той стороны слышался натужный кряхт преторианцев. – Нам их не сдержать, – сквозь стиснутые зубы прорычал Аттал. Катон как мог кивнул. – Еще раз наляжем, а там будем пробиваться. Готовы? Макрон с Атталом напряглись. – Раз, два, взяли! Общими усилиями сундук, скрежетнув по полу, продвинулся чуть вперед. – Дистанцию! – рявкнул Катон и отскочил, выхватывая меч. Товарищи последовали его примеру и изготовились к обороне рубежа, прикрывающего вход в жилище. Катон оглянулся на рабов, что съежились возле своего погибшего товарища. – А ну, вы двое, хватайте что-нибудь, и сюда на подхват! Иначе нам всем конец. Рядом с дверью нашлись две толстые палки. Подхватив их, рабы присоединились к обороняющимся. Возле Катона с мечом в руке встал Семпроний. – Всё. Послал человека предупредить остальных. – Вот и хорошо. Будем удерживать этих выродков, на сколько нас хватит. Сенатор, нервно сглотнув, поднял оружие и примерился. – Давненько не бывал я в ратных делах… – Ничего, выучка сама вспомнится, – приободрил Макрон. – Бои, они один от другого отличаются мало. – Честно признаться, вообще не помню, чтобы я хоть раз поднимал клинок во гневе. – Серьезно? – Макрон пошевелил бровями. – Вот незадача. Тогда будь добр, не размахивай им вблизи. Времени ответить у сенатора не оказалось: окончательно разбитая натиском дверь не выдержала, и к атриуму придвинулись преторианцы с факелами, мятущиеся языки которых выхватывали из темени гребни шлемов и поднятое оружие. Впереди держался опцион с вознесенным для удара мечом; Катон парировал его удар, и на входе в дом раздался первый звонкий удар стали о сталь. Солдаты накатывали все тесней. Справа от префекта нанес удар сенатор; острие протянутого клинка задело о шлем, заставив нападавшего отпрянуть. – Браво! – выкрикнул Катон. Слева Аттал вступил в схватку с дюжим гвардейцем. Умелым движением отбив удар, он надсек ему предплечье. Зарычав от боли, гвардеец попытался отшагнуть от преграды, но ему мешали напирающие сзади, поэтому Аттал беспрепятственно всадил клинок ему в плечо и, провернув, выдернул и снова поднял, ожидая, кто подступит следующим. Чуть в стороне обменивался ударами с кем-то жилистым Макрон. Рабы в схватке пока не участвовали, а лишь тревожно переминались с ноги на ногу, пока центурион не крикнул им: – А ну, бейтесь! Тогда тот из них, что ближе, попытался ткнуть палкой в лицо преторианца, что бился с Макроном. Тот, впрочем, отмахнул удар и саданул раба по костяшкам, фактически перерубив их. Раб взвыл, обронил палку и попятился, нянча изувеченную руку. – Займи его место! – велел Макрон второму рабу. Но тот мотнул головой и отступил, вслед за чем бросил свой дрын и побежал в глубь атриума; вслед за ним ретировался его раненый собрат. Воспользовавшись тем, что преторианец отвлекся, Макрон ударил его прямо в грудь. Острие меча уткнулось в кольчугу, перебив гвардейцу дыхание, но не пронзив металлических колец. Преторианец отшатнулся, схватившись за грудь, но тут с Макроном схватился его товарищ. Кушетка и сундук оттеснялись внутрь медленно, но верно; было ясно, что преторианцы с минуты на минуту смогут обогнуть преграду. Катон ткнул мечом вперед; острие до кости пропороло щеку опциону, и тот дернулся назад. Снова скрежетнул по полу сундук, и стало видно, что один из гвардейцев пробует протиснуться в зазор между стеной и кушеткой. С ним неуклюже схватился Семпроний и случайно сумел попасть ему в область между плечом и шеей, причем глубоко. Между тем рядом с Катоном ранили Аттала: меч сквозь тунику вошел ему в подреберье и повредил внутренние органы. – Отходите! – выкрикнул Катон. – Семпроний, позаботься об Аттале. Уходите к задним воротам! Аттал отступил неверной поступью, и сенатор, выйдя из схватки, бросился ему на выручку; оба заспешили через атриум. Туника соглядатая обильно сочилась кровью. Освободившееся пространство Катон использовал для того, чтобы широкими, из стороны в сторону, взмахами меча удерживать наседающих преторианцев. – Теперь ты, Макрон. Отходи. – Еще чего! Сам иди! Центурион плечом потеснил друга в глубь помещения, а сам с дикарским воплем принялся отшибать подлезающих гвардейцев. Катон по инерции попятился на пару шагов и после секундного колебания последовал за отступающими, которые успели войти в коридор позади атриума и сейчас через дом спешили в сад. С очередным неистовым взмахом Макрон обратил внимание на подставку с четырьмя масляными светильниками. Он ринулся туда и, схватив, швырнул стойку на сундук. Масло пролилось на кушетку, распоротую в нескольких местах мечами. Оттуда курчавилась набивка из конского волоса, которая тут же воспламенилась, повеяв наружу шлейфом едкого дыма. Макрон попятился, грозно воздев на огнистом фоне руку с мечом. Поняв, что обрел некоторую фору, он повернулся и последовал за остальными. Тем временем Катон нагнал сенатора с Атталом и подхватил раненого. Семпроний остановился и стал торопить их к выходу. Вскоре к ним присоединился и Макрон, мимоходом оглянувшись на созданное им огненное препятствие. – Ты тоже поспешай, – сказал ему сенатор. – Помоги Катону и раненому. А я задержу их здесь. – То есть как? – Ты меня слышал. Ступай! – уже сердито прикрикнул сенатор и пихнул центуриона вдоль по коридору. Препираться не оставалось времени, и Макрон с растерянным кивком последовал за отступающими впереди фигурами. Выйдя из коридора в играющий огненными языками атриум, Семпроний вдоль стены прошел к коридору в гостевое крыло. Здесь он остановился у ниши домашнего алтаря со статуэтками ларов [45] и посмертными масками жены и предков. Наверху там белело восковое лицо дочери. Протянув вверх руку, Семпроний ласково погладил изгиб ее щеки и улыбнулся с грустной задумчивостью. – Юлия… Скоро мы с тобой увидимся, дитя мое. И с вами тоже, – обратился он к маскам своих родственников. |