Книга Голубые огни Йокогамы, страница 11 – Николас Обрегон

— Вот он.

Он открепил файл, датированный январем 2011 года.

Ивата записал дату.

— Полицию вызывали?

— Нет. Решили уладить все на месте.

— Вора нашли?

— Уволили молодую иранку, которая проработала здесь недолго.

— Она созналась в краже?

Завхоз нервно хохотнул:

— Видите ли, процедура была скорее… неформальной.

— А работу она потеряла тоже неформально?

— Несколько ее сослуживиц дали показания о ее ненадежности. Сама женщина не стала возражать.

Ивата кивнул:

— Иранская иммигрантка вряд ли отважилась бы. Менеджер побледнел как полотно:

— Инспектор, я вас уверяю…

Ивата только отмахнулся:

— Как ее зовут?

— Саман Гилани. Правда, я не уверен в произношении.

Ивата провел пальцем по странице, стараясь запомнить иероглифы.

— У вас работают люди с криминальным прошлым?

Толстяк задумался:

— Вполне возможно. Но я имею дело только с неквалифицированным персоналом, как видите. Теперь такие проверки не проводятся. К тому же все они работают у нас внештатно.

— Что ж, ясно. Благодарю за помощь.

Завхоз поклонился и проводил его до двери. Ива-та шел по коридору один. Никакого шуршания он не слышал, зато завывание насосов и свист пара усилились. Дойдя до лестницы, Ивата набрал номер Сакаи.

— Что еще? — рявкнула она.

— Слушай, в гонке новые лошадки. Ты в конторе?

— Да. Давай имена.

— Во-первых, Саман Гилани. Но надежды мало. — Он продиктовал имя по буквам. Сакаи молчала.

Пять — серебро.

— Итак, она иранка. Депортирована около двух недель назад. Сюда приехала в девяностых по соглашению о трудовых мигрантах, обратно не возвращалась. Ребенок от гражданина Японии. Похоже, малыш на попечении государства. Но как она связана с делом?

— Никак. А теперь проверь в общей базе, есть ли среди сотрудников Университета Комадзава люди с судимостью.

Ивата услышал перестук клавиш. Сакаи прищелкнула языком:

— Два попадания. Один был судим за неуплату налогов. С тех пор за ним значатся только штрафы за парковку. И некий Масахару Идзава. Тут целый букет: сексуальные домогательства, подглядывания в женских туалетах, кража нижнего белья. Адрес за последние три года не значится.

Шесть — золото.

Ивата уже был на полпути к кабинету хозяйственника. Он распахнул дверь настежь, так что толстяк вздрогнул от неожиданности.

— Масахару Идзава работает у вас?

— Д-да.

— Адрес!

— Хорошо, но…

— Я сказал, адрес.

Тот вытащил из папки единственный листок и протянул Ивате. На нем значился адрес Идзавы, номер его страховки и график работы. Ивата поднял глаза на завхоза.

— Сейчас его смена?

Мужчина кивнул, встревоженно моргая.

— Проводите меня к нему.

Давно толстяку не приходилось так быстро двигаться. Сзади спешил Ивата, чертыхаясь себе под нос. Они неслись по каким-то помещениям, по газонам, пока завхоз не указал пальцем на молодого человека, который склонился над чем-то в тени деревьев. Масахару Идзава в уединении окучивал куст ирисов.

Заметив их, он поднялся на ноги. Это был невысокий парень с какой-то девчачьей челкой, падавшей на один глаз. Униформа висела на нем, словно мальчишка нарядился в большую по размеру отцовскую одежду. С пухлыми губами, мелкими зубами и курносый, он выглядел подростком, которого заставляют трудиться. Ивата взмахом руки отпустил завхоза.

— Господин Идзава!

— Вы кто? — спросил тот тихим, но напряженным голосом.

Вместо ответа Ивата показал ему полицейский значок, и парень быстро опустил взгляд:

— А…

Ивата стоял в трех шагах. На миг он отвел от парня взгляд, чтобы убрать значок, но успел заметить, как тот резко сунул руку в карман.

— Эй, ты чего…

В ответ ему в лицо полетел ком грязи. Ивата пошатнулся, отряхивая землю с глаз. И тут Идзава с кряхтением обрушил ему на голову мотыгу.

— А, черт!!!

Парень удирал изо всех сил, но было ясно, что далеко ему не уйти. Он волочил ногу и отчаянно хромал. Ивата уже вскочил на ноги и — ругаясь, с кровавой раной на голове — бросился догонять беглеца-неудачника.

— А ну, стой!

Идзава обернулся, в его глазах отразилось отчаяние. Семь — секрет.

Ивата навалился на него всем телом.

Восемь — ничего нет.

* * *

Ивата сидел напротив кабинета для допросов на седьмом этаже полицейского управления Сэтагаи и прижимал к ране марлевый тампон. Через зеркальную стену он наблюдал за Идзавой, сидевшим за металлическим столом.

— Пора бы сменить повязку. — Сакаи подсела к Ивате, протягивая ему стаканчик кофе из автомата.

— Я в порядке. Горячий кофе представляет сейчас гораздо большую опасность, чем рана.

— Арест и травма, нанесенная мотыгой, да за один день — это рекорд.

— Шла бы ты домой, Сакаи.

Она тихо рассмеялась и отпила кофе.

— А у меня для тебя прекрасные новости.

— Да ладно.

— Похоже, ты мне не веришь.

Ивата откинул голову назад и, опершись на стену, прикрыл глаза.

— Это профессиональное. Ты нашла Кийоту?

— Нет. Зато занялась календарем. Похоже, мы нашли загадочного И. Есть один кадр по имени Идзири — местный ростовщик.

— Он ссужал деньги Канесиро?

— Он не стал с нами разговаривать. Так что я арестовала его за отказ от сотрудничества.

Сакаи протянула руку в сторону второй комнаты для допросов. Крупный бородатый мужчина в красном костюме, нервно куря, мерил шагами комнату.

— Какой красавец.

— Люблю стильных мужиков. Ну, погнали?

Ивата застонал. Сакаи бросила свой стаканчик в корзину для мусора. Она встала, кивнула охраннику, и дверь открылась. Ивата глядел, как она входит в комнату. Ее белая блузка смотрелась неуместно в замызганном помещении. Он увидел лицо Идзири, которое при виде женщины исказила ухмылка.

— Тебя ждет большой сюрприз, — тихо произнес Ивата.

Он снова закрыл глаза, ожидая, пока уймется пульсирующая боль в голове. Потом посмотрел в стаканчик с кофе и увидел свое лицо в черном круге.