Книга Бегство Тигрового кота. Книга 2, страница 10 – Инбали Изерлес

Следом за ней Торко сказал:

— За Территорией опасностей куда больше, разве не так?

Пангур стоял совершенно неподвижно, и только его хвост нервно дергался.

К нему подошла Трильон и принялась бранить Бинжакса и кошек, сгрудившихся вокруг него:

— Вы что, ничего не слышали? Оставаться здесь опасно! Мы должны уйти, у нас просто нет выбора! И ведь не только бывшие Канксы отвернулись от вожака, который радостно принял их, от брата Ханратти! Ваш бунт — это не просто предательство, это безрассудно, глупо!

Задетый ее словами, Торко — бывший Канкс — постоял на месте, повернулся и снова присоединился к группе около Пангура.

— Да вы хоть понимаете, куда идете? — зашипел Бинжакс. — Трусы! Убегаете! Вы что, не видите, что это Мати — глупец. Он и те, кто соглашается с его замыслом!

Трильон открыла было рот, чтобы возразить, но Пангур поймал ее взгляд.

— Пусть остается, — тихо сказал он. — Пусть лучше попытает удачи здесь, чем испортит наше путешествие придирками и скандалами.

— Пусть лучше останется, чтобы умереть, ты это имеешь в виду? — откликнулась Трильон.

Ее голос прозвучал громче, чем голос Пангура, и ее услышала Синестра, мать Бинжакса и Риа, стоявшая немного позади.

— Мои детки, вы не должны здесь оставаться! — воскликнула Синестра. — Вы же слышали Пангура. Посмотрите, что случилось с Воробьем! Здесь опасно!

— Наш вожак все сказал, — поддержал ее Круф, их отец. — Идемте, довольно спорить!

Бинжакс покачал головой:

— Здесь мой дом, я его не брошу. Даже ради Пангура. И ради Тигрового. Никто меня не переубедит!

Его уже окружала большая группа кошек, наблюдавшая за этой перепалкой. Только немногие остались с вожаком: Мати, Домино, Трильон, Воробей, Торко-Канкс и Притин со своими котятами.

Синестра сделала несколько шагов в сторону сына, и Круф вместе с ней.

— И даже меня ты не послушаешь? — промурлыкала Синестра.

— Довольно! — рявкнул вожак, нетерпеливо взмахнув хвостом.

Он прищурился. На его мордочке никак не отражалось то, что он чувствовал из-за предательства. И даже его гнев был холодным.

— Я не могу тебе приказать, Бинжакс. Никому из вас не могу. — Он окинул яростным взглядом кошек, отступавших к вишне. — Живите здесь, вместе с этим подростком. И умрите здесь, если вам того хочется. Но те, кто хочет жить, идите за мной… и больше тут обсуждать нечего.

Пангур пошел прочь, и за ним — те немногие кошки, которые продолжали видеть в нем вожака.

Мати отстал. Он нервно подошел к серым полосатым и их родителям. Оставшиеся кошки стояли неподалеку, переглядываясь. Некоторые на самом деле не ожидали, что Пангур уйдет без них.

— Пожалуйста, — умоляюще заговорил Мати. — Здесь опасно. Я чувствую, как они… как это… приближается. Вы должны уйти с нами.

Риа неуверенно переводила взгляд с Мати на Бинжакса.

— Чушь! — воскликнул Бинжакс. — Нечего здесь бояться! Это шлюз Крессида!

Пангур с его спутниками уже подошли к границе рыночной площади и ряду домов на террасе. С другой стороны, из-за парка, ветер донес до Мати странную вибрацию. Он содрогнулся:

— Это скоро будет здесь… Я не знаю, сколько у нас времени… нужно убегать прямо сейчас! Я надеюсь, вы пойдете с нами. Все вы…

Он отвернулся и побежал следом за уходившими.

— Мне кажется, мы должны пойти с остальными, — сказала Риа. — Что, если он прав? Помнишь Мифоса?

— Твоя сестра права, — заметила Синестра. — Идем с нами.

Бинжакс посмотрел на мать:

— Ты можешь остаться здесь, Амма.

Он произнес это так, словно ему было все равно, останется она или уйдет.

— Другие уже уходят, — напомнил Круф. — Не стоит отставать.

И он пошел прочь.

Синестра направилась за ним. Потом приостановилась, посмотрела на сына:

— Бинжакс, я не могу заставить тебя уйти. Ты уже молодой кот, не ребенок, и ты волен ходить куда вздумается и поступать по своей воле. Я твоя амма, и мне хочется, конечно, чтобы ты был рядом со мной, хотя бы эту зиму. Может быть, весной ты бы начал самостоятельную жизнь… Но если ты решил остаться, я не могу тебе помешать. — Она повернулась к дочери. — Риа, ты, конечно, пойдешь. Ты моложе брата, ты не готова столкнуться с миром в одиночку. Ты не можешь остаться.

Синестра побежала за Круфом к домам на краю рыночной площади. Бежала она, ссутулив спину и прижав уши. Но больше не оглянулась.

Кошки, решившие остаться на стороне Бинжакса, явно испытывали все больше сомнений; они переминались с лапы на лапу или нервно умывались.

— Я никуда не пойду! — воскликнул Бинжакс. — И никто из нас не пойдет!

Он предостерегающе посмотрел на тех, кто осмелился встретить его взгляд.

— Извини…

Риа оторвалась от группы и помчалась за ушедшими, колотя хвостом по асфальту. Для Арабеллы это оказалось уже слишком, и она поспешила за серебристой полосатой.

— Арабелла? — изумленно вскрикнул Финк.

— Возвращайтесь в катакомбы, все вы! — прорычал Бинжакс.

Кошки уставились на него, прижав уши. Пангура и остальных уже не было видно за домами на террасе. Бинжакс опять заговорил, более мягким тоном, но все так же вызывающе:

— Возвращайтесь в катакомбы и не думайте о них… пусть себе убегают, как перепуганные котята. Они скоро вернутся. Проведут ночь-другую за нашей Территорией и поспешат домой. Мы умнее. У шлюза Крессида бояться нечего.

Слова Бинжакса помогли нервным кошкам успокоиться. Но ощущение тревоги осталось даже тогда, когда они вновь укрылись в катакомбах. И тревога продолжала висеть под сияющей луной.

Последние кошки отряда Пангура исчезли из вида, но Бинжакс еще долго сидел под вишней. Он уже скучал по болтовне сестры, по ее мурлыканью и мяуканью. Он не привык к одиночеству, тишина действовала ему на нервы. Несколько раз он даже подумывал догнать ее… он ведь мог поймать след Пангура по запаху, оставшемуся в ночном воздухе…

Но Бинжакс был гордым котом.

— Они дразнили меня, — сказал он себе. — Насмехались надо мной, хотя многие остались здесь. Я теперь их вожак, самый молодой из вожаков, какие только бывали на свете.

Неподалеку от старого запертого склада несколько оставшихся у шлюза кошек перешептывались между собой. Бинжакс нахмурился.

— Обо мне говорят, это точно. Обсуждают свое решение остаться, сомневаются во мне. Ну, я им покажу. Я буду великим вожаком — лучшим из всех!

И все равно ему хотелось, чтобы Риа вернулась. Он не ожидал, что она его бросит. Он постарался не думать и о матери — это было уж слишком больно. Конечно, во всем виноват Мати. Предсказатель судеб, пророк! Что-то ему там нашептали в полусне…