Онлайн книга «Кекс на пляже»
|
– Ракушки! – загорелась я. – Их, наверно, много после шторма вынесло, давай поищем! – Что, ты полезешь в эту помойку? – скривился Леня. – А ты не полезешь? – Я – нет. Я хотела было возмутиться и закапризничать, но почему-то не стала. Кошмар, что делается, скоро совсем в пай-девочку превращусь! – Принесу я тебе ракушек, – сказал он. – В городе купишь? – скептически осведомилась я. – Вот еще, в городе! Я здесь, на берегу, одно место знаю. – Они там, наверно, старые и разбитые. – Сама увидишь! – А пойдем туда сейчас, – загорелась я. – Нет, – покачал головой Леня. – Всем туда нельзя. – Секретная военная база по добыванию ракушек? – Ага. – Смотри, вон табличка! – отвлеклась я. Шест с дощатым щитом, на котором неровными буквами было намалевано краской «Шторм! Купаться запрещено!», был воткнут прямо в гальку. – Брр! – поежилась я. – Даже если бы не запрещалось, сомневаюсь, что возникло бы такое желание! – А какое бы желание возникло? – вкрадчиво поинтересовался Леня, прижимая меня к себе. – Да уж не то, о котором ты подумал, – отрезала я, чувствуя, что щекам стало горячо. – А я видел, как люди на пляже любовью занимались, – шепнул Леня, запуская руки под мою куртку. – Ну и как? – глупо спросила я. – Возбуждает, – по-прежнему шепотом ответил он, щекотно касаясь губами моего уха. По мне словно прокатила волна, оглушающая и неостановимая, как штормовое море, наши губы встретились… Я резко отстранилась. – Что, накатило? – прищурился Леня. – Пошли, – пробормотала я. – Куда? – На… смотровую площадку. Смотровая площадка, на удивление, была пуста. Похоже, народ рассматривал море исключительно в прикладных целях и, если нельзя купаться, интереса к нему не проявлял. Леня уселся на узкую скамейку верхом, прислонился спиной к дереву и прижал меня к себе. Я смотрела на море, полулежа в его руках, и мне было удивительно хорошо и спокойно. Плохо и беспокойно было только чертику, который сидел внутри и давно, с самого утра, просил слова. Пока мне удавалось вовремя его затыкать, но, стоило расслабиться, он пролез и высказался: – Любовь не вздохи на скамейке и не прогулки при луне… – Ты это к чему? – насторожился Леня. – Да так. – Нет, ты скажи! – Да ни к чему. Но, похоже, его зацепило не на шутку. – Во-первых, это не твои слова, а какая-то дурацкая цитата. А, во-вторых, я тебе в любви еще не признавался! – Вот как? – вскинулась я, сбрасывая его руки. – Надька, ты что? – испугался он. – Извини, я не хотел… – Ничего! – Я отскочила к перилам и дернула расстегнувшуюся – или кем-то расстегнутую? – молнию куртки. Наверно, в замок попала ткань, молния не поддалась, а я от резкого движения потеряла равновесие. Перед глазами мелькнули каменистый склон, клочья пены на камнях, темная вода далеко внизу… Леня оттащил меня от перил, схватил за плечи, встряхнул: – С ума сошла? – А нечего говорить… – начал было чертик, но я дала ему мысленного пинка. – Что говорить? – Что ты мне в любви не признавался! – все-таки прорвался чертик. – А я что, признавался? – удивился Леня. – Ах, так!.. – снова дернулась я, но он держал меня крепко. – Ну пожалуйста, если тебе так хочется: я… – Нет! – завопила я. – Не хочу! Замолчи сейчас же! – Ладно, ладно, – успокаивающе проговорил он. – Я тебя не люблю. Ты это хотела услышать? – Мечтала, – буркнула я. И с преувеличенным вниманием посмотрела в траву: – Ой, тут тоже улитки! – Давненько не видала! – фыркнул Леня. Я взяла улитку за панцирь, и она, как ни странно, не спряталась, оставила снаружи любопытные рожки. – Смотри, у нее глазки! – восхищенно протянула я. – А ты не знала, что у них глаза на рожках? – скептически осведомился Леня. – Ну, знала, конечно, и по телеку видела, но чтобы вот так, в натуре… – Перестань мучить животное! – Хочешь, тебя помучаю? – прищурилась я. – Да ты и так… – Что? – Ничего. – Разве я кого-то мучаю? – удивилась я. – Она даже не спряталась, – с намеком сказала я и прислонила широкую улиткину ножку к стволу ближайшего дерева. Этого она уже не выдержала, убралась в свой панцирь. – Они по отвесным стенам не ползают, – снисходительно пояснил Леня. – По таким неровным – тем более! – Захочет быть со мной – станет, – с вызовом сказала я. – Уверена, что захочет? – Улитка? – не осталась в долгу я. Повисла пауза. – Потом буду вспоминать этот день, – мечтательно протянул «чертик». – Эту улитку… – Надь, – совсем другим голосом, серьезно и глухо, сказал Леня. – Я не хочу расставаться. – А кто расстается? – нарочито удивилась я. – Вот скоро обедать пойдем… – Я не про это, – не поддался он. – Я вообще… – А что вообще, Ленечка, – я тоже оставила дурашливый тон. – Как ты себе это представляешь? Я перееду к тебе в Астрахань? И где мы будем жить? У твоих родителей? А на что? На две тысячи, что ты в театре получаешь? – Три… – Потрясающе! А что я там буду делать? В местной газете «Астраханские вести» работать? Там таких умных и без меня, наверное, много! А, может, ты ко мне переедешь? – совсем разошлась я. – В театр устроишься? Так я не думаю, что в московских театрах зарплата намного больше! – Это неважно, – нахмурился он. – Все потом можно решить… – Ошибаешься! Очень даже важно. И ничего потом не решится, это иллюзия. Так все и будет тянуться, пока мы друг друга не возненавидим… – Мы не возненавидим… – начал было Леня, но я перебила: – Ленечка, любовь не… – Да слышал уже! Только не надо прикрываться глупыми стишками. Так и скажи, что ты меня… – сбился он, – что я тебе не нравлюсь. – А я тебе нравлюсь? – Да ну тебя, – с досадой отмахнулся он. – Тебе скажи… |