Онлайн книга «Кекс на пляже»
|
– Ты ждешь других, чтобы сравнить? – парировала она. – Ничего я не жду, – сказала я. – Просто у меня железной уверенности нет, понимаешь? А соглашаться ради того, чтобы что-нибудь не упустить и от кого-нибудь не отстать… – А мне он понравился, – непререкаемым тоном возразила мама. – Скромный, вежливый. И симпатичный такой, светленький… – Ой, ну просто с первого взгляда понравился! – Да, я в людях хорошо разбираюсь. Будет тебя во всем слушаться, в рот смотреть. – А если я не хочу, чтобы мне в рот смотрели? – Хочешь, чтобы наоборот? – Да не знаю я, – с досадой сказала я. – А что, золотой середины не бывает? Только крайности? – Ох и глупенькая ты еще и у меня, – вздохнула мама. – И ничего не глупенькая, – обиделась я. Вода закипела, и я высыпала в кастрюлю твердые, как камни, пельмени. Они громко стукались о дно, расплескивая вокруг горячую воду. Ленечка последний раз позвонил мне от своей сектанутой домохозяйки в субботу. – Я сегодня уезжаю. – Во сколько? – В четырнадцать двадцать поезд. – А вокзал какой? – Павелецкий. – А, ну да… Давай тогда полвторого там, где первый раз встречались, на «Павелецкой» кольцевой в конце зала… – Зачем? – не понял Леня. – Как зачем? Провожу тебя. – А… – неопределенно отозвался он. – Ну давай. Я положила трубку. Интересно, что его так поразило? Или я, по его мнению, совсем черствая особа, не способная ни на какие проводы? Когда я одевалась, мама вынесла в прихожую пакет: – Отдашь Лене. Я с подозрением заглянула внутрь: – Что там? – Коробочка конфет, скажи, что его маме. – Зачем? – воспротивилась я. – А затем, – припечатала мама. – Пусть не думает, что ее сынок к какой-то акуле ездил. Они нам подарок передали? – Рыбу в коробке из-под конфет, – буркнула я. – Неважно. Мы тоже не будем неблагодарными. – Ну ладно… – нехотя согласилась я и тут заметила в пакете еще какой-то сверток. – А это что? – Это блинчики, – невозмутимо пояснила мама. – Ему в дорогу. – Зачем? – опять возмутилась я. – Ну нет, конфеты – еще куда ни шло, а уж блинчики… – Передашь, – настойчиво сказала мама. – Надь, ты что? Ему же больше суток ехать, а деньги он, наверное, уже все потратил. – Он аванс в театре получил, – угрюмо заметила я. – Ну и что! Так и отправилась я к метро с кульком. Ленечка уже ждал меня на месте. – Привет! – хрипло сказал он и шмыгнул носом. – Ты что, заболел? – Да вчера пива холодного на улице выпил… – О господи! – простонала я. – Ты что, совсем дурак? Зачем на улице холодное пил? – Ну мне пить захотелось… – А ты о голосе своем подумал? – строго допрашивала я. – Сам же рассказывал: то нельзя, это нельзя… Притом летом! – Надь, ну извини… – «Извини»! – фыркнула я. – Что ты передо мной извиняешься, перед собой извиняйся… Ладно, пошли, – я потянула его за рукав. Терпеть не могу вокзалы. Впрочем, еще не встречала ни одного человека, который бы их любил. Даже если там чисто и нет обезумевшей толпы – которая, впрочем, почти всегда есть – дух тревоги и беспокойства намертво въелся в вокзальные стены. И ничем его не вытравишь, аура тут такая, а вся эта «романтика дороги», по-моему, полная чушь, придуманная потасканными бардами в засаленных свитерах… Стоп, о чем я думаю! Усилием воли я заставила мысли потечь в актуальном направлении – Ленечка уезжает! «Ленечка уезжает», – повторила я про себя и ровным счетом ничего не почувствовала. Да что ж со мной такое творится? Кажется, что-то в этом роде мы уже проходили. Там, на море… – Внимание! Объявляется посадка на пассажирский поезд «Москва—Астрахань». Поезд отправится с первого пути, нумерация вагонов начинается с головы состава… Когда мы зашли в вагон, Леня сунул сумку под полку и опустил ее, жестом пригласив меня присесть. Вот это я тоже не люблю – вроде, все уже сказано, но времени до отправления еще вагон (в прямом смысле!), и надо продолжать о чем-то говорить, чтобы выбежать из поезда, ровно когда проводница пройдет, выкрикивая: – Провожающие, на выход! А потом еще стоять на перроне оставшиеся до отправления минуты и судорожно махать, пытаясь разобрать, что тебе говорят из-за стекла… – Надь, – Леня взял меня за руку. – Ты меня ждать будешь? – Ты в армию, что ли, уходишь? Ленечка немедленно надулся, а я поспешила исправиться. – Конечно, – сказала я, вложив в голос глубокое чувство. Он сразу успокоился: – Я скоро приеду. – Когда? – послушно спросила я. – Еще точно не знаю, когда со всеми делами разберусь… – А репетиции когда начинаются? – Да еще нескоро, через две недели… – Ничего себе «нескоро»! – Надь… Я скучать буду. – Не скучай, – выдавила я, сглотнув комок в горле. – А я уже скучаю, – просто сказал он. – Здравствуйте! – В купе вошел улыбающийся здоровяк и грохнул на полку сумку. – Здрасть… – нестройно ответили мы. – Что такие грустные? Так, начинается! – Ладно пойду я, – решительно поднялась я и спохватилась, заметив у себя в руках пакет: – Это тебе. – Что там? – испугался Леня. «Бомба», – чуть не ляпнула я, но сдержалась и скороговоркой пояснила: – Конфеты твоей маме и тебе в дорогу блинчики. – Ты что, – растрогался он. – Спасибо, не надо было… – А это не я, это мама, – все-таки не удержалась я. Сосед разглядывал нас с веселым любопытством. Ленечка тоже встал и потянулся меня поцеловать. Я отстранилась, он удивленно посмотрел на меня, и я смущенно пояснила: – Ты болеешь… Хорошо, что нас заслоняли верхние полки, и сосед не видел этой душераздирающей сцены. По крайней мере, я очень на это надеялась. – Ладно, пока. Счастливо добраться. Пиши, звони, – торопливо попрощалась я. – Пока, – грустно сказал Леня. Уже выйдя в коридор, я услышала, как веселун-сосед спрашивает: |