Онлайн книга «Государево царство»
«И награжу я её! Усадьбу ей выстрою. Гнездо сделаю, соболями выстелю!..» А Эхе думал свою думу. Вчера они съели последнюю горсть толокна, завтра придётся есть конину, а там, как своих коней съедят, тогда что? И он ломал голову, как спасти дорогого ему князя. В землянку вошёл какой-то человек и окликнул князя. Теряев вскочил. — Кто? Чего надо? — От Павла Аверкиева, к князю, — сказал казак, вошедший в землянку, — на тебя наряд сегодня: за дровами идти! — Один? — Приказал и Безродного поднять! Много вас? Князь обратился к Эхе. — Сколько у нас осталось людей? — Сорок и нас двое! — Ну, так и собирайтесь! Ух, и мороз же… страсть!.. Казак вышел. — Ну, вот и согреемся! — с усмешкой сказал князь, натягивая на себя тулуп. — Собирай людей, Иоганн!.. Эхе грустно поднялся и засветил сальник. — Варить не будем, — сказал, бодрясь, Эхе, — потом, как вернёмся, покушаем! Князь улыбнулся. — Эх, Иоганн! Да разве я не видел, что мы остатки съели? — Швед поник головою. — Не тужи, друже, Бог не захочет — не умрём! — сказал князь и обнял Эхе. Они крепко поцеловались, и Эхе вышел. Через несколько минут вышел за ним и князь. В темноте толпился его народ. — А возы? — Тут! — отозвался голос. — Куда идти? — Приказано за северные ворота. — Ну, с Богом! Князь пошёл по знакомой дороге, за ним двинулись пешком его люди и десять санных передков. Они уже прошли половину лагеря, когда с ними поравнялся отряд Безродного. — Где князь? — спросил Алексей. — Я, здоров будь! — И тебе того же! — Алёша подошёл к князю и заговорил: — Чудно! Нас, почитай, во всякое дело вместе посылают! Князь кивнул головой и заметил: — А ты всё от меня воротишься; будто недруг! Отчего? Безродный не ответил. Они подошли к воротам, и им тихо отворили. Они вышли. При блеске луны пред ними белело снежное поле, а за ним версты за три чернел лес, который караулили от русских поляки. В нём надо было набрать топлива. — Ты уж сначала бери! — сказал Алёша. — Мне такой приказ был! — Ладно! — согласился князь. Снова тронулись в путь. Спустя полчаса они входили в лес. Князь остановился. — Сани вперёд! — сказал он. — Стой! Десять с топорами сюда! Руби! А вы, — обратился он к остальным, — цепью вокруг. Ты, Эхе, сам у просеки стань. Возьми правее, а ты, Алексей, левее! С Богом! В лесу застучали топоры. Их стук разносился по морозному воздуху. Подрубленное дерево наклонилось и с грохотом повалилось на землю. Князь сменил дровосеков. Мороз и работа разгорячили бледные лица. Все оживились. Работа кипела, и скоро распиленные и обрубленные деревья стали валить на сани. Уже светало. — Славно! — шутил молодой ратник. — Теперь хоть на неделю станет тепло-то! А то беда! — Поторапливайтесь! — говорил князь. — Ну! Нагруженные сани тронулись. Вдруг раздались выстрелы, и из кустов быстро выбежали ратники, Эхе и Алексей. — Конница! — сказали они. — Гони из леса! — приказал князь. — Братцы, собирайтесь в круг… Ну! Сани скрипя двинулись и вышли из леса, окружённые отрядом человек в семьдесят. В ту же минуту из леса высыпали польские уланы и стали строиться. — Стой! — приказал Теряев. Уланы выстроились и вихрем полетели на отряд. — Пищали! Пищали! Пики вперёд! Вот! — закричал князь. — Разом! Уланы почти подскакали, как вдруг грянул залп из нескольких пищалей и люди Теряева бросились с пиками на улан. Кони вздыбились и понеслись обратно врассыпную. Несколько всадников упало наземь. — Славно! — радостно воскликнул князь. — Теперь скорее в дорогу! Ну, ну! Сани опять тронулись. Однако уланы снова стали выстраиваться. — Ну, ну! — подгонял князь. — Полпути уже есть! Стой! — Он остановил отряд снова, потому что уланы снова мчались. — Пищальники вперёд! Цельтесь лучше! Но уланы, подскакав, на залп ответили залпом и ускакали прочь. Алёша схватился за грудь. Эхе торопливо подхватил его. Несколько человек упало. Князь увидел раненого Алёшу, и слёзы навернулись ему на глаза. Но жалеть было некогда — на помощь полякам скакал свежий отряд, стремясь перерезать путь в лагерь. — Раненых на сани! Живее! — скомандовал Теряев. — Ну, ещё раз, пищальники! Уланы опять скакали и, отражённые, ворочались назад, а князь со своим отрядом медленно двигался вперёд, с ужасом думая, как пробиться сквозь линию конницы, что стояла между ним и лагерем. Но в лагере увидели его положение. Грянула пушка; ворота распахнулись, и отряд русских с криком побежал на поляков. Князь ускорил шаг. Поляки рассеялись. Теряев вошёл в лагерь и прежде всего подумал об Алёше. Он и Эхе перенесли его к себе в землянку. Алёша умирал. Он вдруг схватил руку князя и, сжимая её, сказал: — Я был врагом тебе. Прости! Я любил Ольгу, и она меня. Ты взял её… Скажи ей, чтобы забыла меня… Тебя бы… ты… брат… люби!.. Он продолжал говорить несвязно, потом захрипел и умер. Князь поднялся с колен. «Господи, — с горечью подумал он, — загубили отцы наши души! Бедный Алёша!» Однако думы князя вскоре были прерваны: в землянку вошёл стрелец. — Князь Семён Васильевич за тобой, князь, послал! — сказал он и, увидев покойника, стал креститься, а потом повернулся и добавил: — Идти спешно наказывал! Ждёт! Князь горячо поцеловал холодеющее лицо Алёши и выпрямился. — Обряди его! Я сейчас вернусь! — сказал он Эхе и, кивнув ему головой, вышел. Князь Прозоровский встретил его дружески. — Ну, вот и ты! Слушай! Нынче у нас совет был. Терпеть нельзя более. Все видят это. Гиль уже перебежал к полякам с восемьюстами рейтаров. Шарлей то же мыслит. Наши мрут от холода, голода и болезней. Мы решили просить нас выпустить. — Сдаться! — в ужасе воскликнул молодой князь. Прозоровский нахмурился. — Не сдаться, а просить выпустить нас. Это иное! — Лучше умереть! — сказал Теряев. Прозоровский горько усмехнулся. |