Онлайн книга «Встреча в Зазеркалье»
– Садитесь, гости дорогие. Потом села сама и усмехнулась: – Как за партой. Стол был придвинут к стене, и мы правда оказались рядом, как в школе. – Не хотел бы я с тобой за одной партой сидеть. – Почему? – Ты бы мне списывать не давала. – А ты что, двоечник? Мы препирались вяло, будто выполняя правила какой-то игры. Я почувствовала, что начинаю замерзать, и поежилась. – Холодно? – заметил это Витька. Я кивнула. – Что-то ты одета не по сезону, – сказал он и скользнул пальцами по моей руке выше локтя. Я задрожала еще сильнее и, скрывая это, вскочила: – Сейчас оденусь. Я вытащила из шкафа теплый свитер и натянула его прямо поверх платья – вопросы сочетаемости меня сейчас волновали мало. – Что же так холодно, – пожаловалась я. – Мне кто-то рассказал: директриса специально велела низкую температуру поддерживать – типа, для здоровья полезнее. – Ничего себе – полезнее! – А я думаю, – хитро продолжал Витька, – на самом деле для того, чтобы в таком морозильнике поменьше романов завязывалось. Я смутилась и не нашлась, что ответить. Вода кипела и расплескивалась по столу. Я выдернула вилку из розетки и бросила в чашку пакетик чая. – Кажется, где-то тут стакан был... – засуетилась я, скрывая за бурной деятельностью нарастающее смущение. Стакан нашелся в ванной. Я налила в него воды, но возвращаться не спешила, взглянула на себя в зеркало: глаза сумасшедшие, но макияж Снегурочки еще держится, и даже волосы не растрепались. Сделав глубокий вдох и такой же выдох, я вернулась в комнату: – Не знаю, можно ли в стакане воду кипятить. Не лопнет? – Не успеет, – успокоил Витька. – А ты знаешь, что на костре можно в бумажном стаканчике яйцо сварить? – Как это? – У воды теплопроводность высокая, поэтому она забирает все тепло огня. А так как температура кипения воды сто градусов, бумага не загорается – ее температура воспламенения выше. Слушая весь этот высокоумный бред, я думала, что Витька, наверное, тоже смущен, раз несет такую ахинею. И, отвлекшись, опять пропустила момент, когда вода в стакане закипела. – Выключай! – вскрикнула я и осеклась: – Ой, сейчас всех перебужу... – Да кто спит-то, – успокоил меня Витька. – Все Новый год отмечают. И тут я некстати вспомнила, что у меня имеется соседка! А если она сейчас заявится? Я прислушалась – несмотря на его заверения, стояла тишина. Мы и сами говорили шепотом, даже не замечая этого. – Так мы будем пить чай? Витькин голос вывел меня из ступора: я снова засуетилась, бросила в стакан второй пакетик и даже нашла в себе силы пошутить: – Очень удачно – зеленый чай надо заваривать именно при температуре семьдесят-восемьдесят градусов. – На ощупь температуру определила? – съязвил он. – Все гораздо проще, – невозмутимо отозвалась я. – Три минуты после кипения. Запомни. – Да мне ни к чему, я вообще зеленый чай не люблю. – Значит, судьба моя такая, – притворно вздохнула я. – Пить чай из стакана без ручки. – Почему? – Черный я в чашке заварила. – Тут так холодно – стакан быстро остынет, – «утешил» Витька. Он поболтал в чашке пластмассовой ложечкой, размешивая сахар, и смущенно спросил: – А покушать у тебя ничего нет? А то я после этого фуршета так есть хочу... Действительно, в неравной борьбе с голодными гражданами нам удалось схватить лишь по бутерброду с сыром и стаканчику с газировкой, заменявшей шампанское. – Есть, – обрадовалась я. – Мне мама еще печенья насовала, орешков каких-то... Я вытащила со дна сумки припасы и поняла, что тоже не прочь перекусить. – Чай остывает, – предупредил Витька, глотнув из чашки. И мы приступили к ночной новогодней трапезе. – У тебя елочка? – вдруг обратил внимание он. – Только заметил? – Конечно, она же крошечная. – Зато у нас настоящий Новый год, – сказала я и бережно переставила свою малышку с тумбочки на стол. Витька тем временем совершил странный маневр – поднялся, обогнул стол и остановился за спинкой моего стула. Я занервничала, в полной мере осознав, какое это неприятное чувство – когда кто-то стоит у тебя за спиной. – Ты что? – попыталась обернуться я, но он положил мне руки на плечи: – Ты когда-нибудь пробовала шампанское? – Да, – растерялась от неожиданности я. – На прошлый Новый год... – И как тебе? – Не понравилось, – машинально ответила я. Что происходит? Неимоверным усилием воли я собрала стремительно разбегающиеся мысли и тоже спросила: – А ты пробовал шампанское? – Да, – сказал он и поцеловал меня в висок. На меня напала откровенная паника – я сейчас буду целоваться? А вдруг у меня не получится, и Витька посмеется, что я совсем маленькая и не умею? С Серегой у нас до поцелуев дело не дошло, что лишний раз доказывает... Додумать я не успела – он поцеловал меня в краешек губ, и это оказалось совсем нестрашно. Правда, от волнения я не поняла, приятно ли. – Лис, – шепнул он. – Лисенок... Я мужественно перенесла поцелуи, а на «Лисенке» сломалась – к глазам подступили слезы. Я изо всех сил старалась не всхлипнуть, но он все равно заметил. – Плачешь? Извини... Я тебя обидел... – испуганно бормотал Витька. – Правда, извини... Он схватил меня за руку, но в этом жесте уже не было никакой нежности. – Нет, – сквозь выступившие слезы улыбнулась я. – Все нормально... Он потянулся за стоявшей на столе чашкой и сделал несколько больших глотков. От долгого лежания чайного пакетика вода в ней стала бурой, как в банке с водой на рисовании, когда мы разводили коричневую краску. – Горячий? – спросила я. – Да. Я забрала у него чашку и тоже сделала глоток – чай был горьким и остывшим. Витька плюхнулся обратно за стул и снова схватил меня за руку: – Лис... А ты раньше целовалась с кем-нибудь? – Нет, – не стала врать я. – А ты? – В летнем лагере с одной девчонкой. – У тебя в каждом лагере по девчонке? – нервно усмехнулась я. |