Онлайн книга «Тропик Канзаса»
|
– Вот только станции у тебя нет, – заметил Сиг. – Совершенно верно, – согласился Уокер. – Я знал, что могу рассчитывать на тебя. – Послушай… – проворчал Сиг. Послышались шаги возвращающегося охранника. – Завтра, – поспешно промолвил Уокер. – Я верю в Донни Кимоу. Повтори эти слова самому себе, когда будешь сегодня засыпать. А когда ты выйдешь на свободу, ты будешь знать, что делать. Сиг в этом сомневался. 105 Таня очнулась в помещении, полном солнечного света. В старой комнате. Такой, какие были в доме бабушки, но только пахло здесь скорее как в больнице. На стене висел натюрморт с цветами. Таня лежала в кровати, укрытая толстым одеялом. Ноги ее были чем-то обернуты, чем-то влажным, и болели. В вене торчала игла капельницы. В окно виднелась высокая передающая антенна. Сплошь металлическая, выкрашенная секциями в красный и белый цвета, наверху сгрудились большие коробки и тарелки. На антенне сидели не меньше сорока стервятников, наблюдающих за городом, уже насытившихся накануне, но готовых снова отправиться на пиршество. Утро было чистым. У Тани горели ноги, но рассудок прояснился. – Эй? – окликнула она. – Здравствуй, моя хорошая, – произнес рядом с ней голос, знакомый голос. Почувствовав, как ей на руку легла ладонь, Таня обернулась и увидела, что все происходит наяву. Рядом с ней сидела мама. Усевшись в кровати, Таня протянула к ней руку. – Полежи, полежи, – сказала мама, кладя ей руку на плечо. – Тебе нужно отдохнуть. – Как ты сюда попала? – спросила Таня. – С твоей помощью, – ответила мама. – Твои друзья из Айовы – они вытащили меня из дома Бошвитца, меня и еще двух задержанных, и привезли нас сюда, два дня в пути на машине. – Мои друзья? Но я думала… – Они сказали, что пытались связаться с тобой, после того как проверили твой рассказ, но не знали как. Сказали, что всем нам надо отправиться в Новый Орлеан и готовиться к главному дню. Таня не сдержалась, и чувства выплеснулись из нее. Схватив маму за руку, она прижала ее к груди, смеясь сквозь слезы, капающие на ярко-красный лак на ногтях у мамы. Мама нагнулась, осторожно, чтобы не задеть трубки капельниц, и впервые крепко прижала к себе дочь. Через несколько минут в палату заглянула еще одна женщина, чтобы проведать Таню. Одета она была скорее как мотоциклист, чем врач, но сказала, что она медсестра. Женщина улыбнулась, увидев трогательную сцену свидания. – Как она себя чувствует? – спросила она. – Просто отлично, – ответила мама. – Но в будущем, вероятно, ей придется носить только длинные брюки. Мама откинула одеяло, и Таня увидела шрамы, пока медсестра меняла повязки. Она подумала было о том, чтобы пошутить насчет липосакции [46], но передумала. – У нас здесь что-то вроде полевого госпиталя, – объяснила медсестра. – Только самое необходимое. Пластическую операцию вам придется делать в другом месте. Боль не беспокоит? – Где я? – спросила Таня. – В Байуотере, – ответила медсестра. – В демилитаризованной зоне. Здесь нас не трогают. – Точно, – сказала Таня. – В рамках соглашения о прекращении огня. – Так на бумаге, – сказала медсестра. – Но, судя по тому, что произошло с вами, соглашение больше не соблюдается. Мама кивнула, не скрывая своей тревоги. – Это я во всем виновата, – сказала Таня, вспоминая во всех подробностях, откуда у нее шрамы. – Вероятно, за мной следили, а я привела прямиком к тем, кто им был нужен. – Все в порядке, – сказала мама, – так, как лгут любящие родители. – Что случилось с остальными? – спросила Таня. – Пока что мы не знаем, дорогая, – ответила мама. – До сих пор ждем известий. * * * Клод появилась минут через сорок пять. – У вас все в порядке, – сказала она. – И вы поступили совершенно правильно. – Я рада, что вы так думаете, – сказала Таня. – Потому что обратной дороги нет. – Это мне прекрасно известно, – согласилась Клод. – В жизни можно двигаться только вперед. К обновленной реальности. Посмотрев на цветы на стене, Таня вспомнила развалины за окном. – Это кажется невозможным, – сказала Таня. – Это неизбежно, – возразила мама. – И тут вопрос не только в том когда, – подхватила Клод. – Так обстоит дело с любыми переменами. Можно ждать, когда естественным путем случится эволюция. А можно ей помочь. И вы определенно дали ей хорошего пинка под зад. Мы не могли себе представить, какой клад вам удалось раздобыть. Это именно то, что было нужно, чтобы кардинально изменить ситуацию. – Вот как? – О да. Андрей уже работает с вашими материалами. Три редактора, которым он доверяет. В Париже, Берлине и Дели. Мы будем выдавать сведения отдельными порциями, доступными для переваривания. И сделаем побольше копий. – Отлично. – Не могу обещать, что люди обратят на это внимание. – Неважно, – сказала Таня. – Они просто должны это знать. – И они все узна́ют. Очень важно определить взаимоотношения президента и народа. Этот «талмуд» показывает истинные масштабы коррупции. Ну а когда подадут главное блюдо – «Список смерти», – это уже будет заслуживать уголовного преследования. – Даже не знаю, – сказала Таня. – Судьи, которых нанял президент, быстренько обкорнали нашу Конституцию. Для уголовного преследования нужны прокуроры. – Закон по-прежнему творят люди, – напомнила Клод. – Это последняя инстанция. Даже если речь идет о естественных законах. – Не зря на юридическом факультете не изучают Декларацию независимости, – сказала мама. – Эти люди знают, что выглядит со стороны правильным, а что нет. Что является справедливым. – Люди сошли с ума, – сказала Таня. – Маркетологи от политики манипулируют ими, превращая в обезумевшую, несоображающую толпу, кормящую президента и его олигархов. – И это также правда, – согласилась Клод. – Но что, если мы заразим людей своим собственным вирусом? Подождем и всё увидим. Таня выглянула в окно на передающую антенну. – Это… – Канал ноль. – Ваш? – Наш, – поправила Клод. – Это означает, что и ваш тоже. И теперь он действительно наш. Мы только что его экспроприировали. – Хорошо, – сказала Таня. – Быть может, вам удастся запретить порнушку. |