Книга Ветряные мельницы надежды, страница 59 – Кэтрин Райан Хайд

Ой, извините, отвлеклась.

— Поехали, — сказала женщина.

— Я не могу. Надо забрать Си Джея.

— Знаю. Вот и поехали.

Она подняла мой рюкзак, повернулась и пошла. Я пошла следом, ничегошеньки не понимая.

Рюкзак она закинула на заднее сиденье новенькой и очень красивой, хоть и небольшой спортивной машины.

— Погодите! Мы что, поедем в Нью-Йорк за Си Джеем на вашей машине?

— Точно!

— Но у меня же билет на автобус. Стелла — это моя сестра — купила мне билет до Нью-Йорка.

— Вот и отлично. Сдай его. Лишний доллар в дороге не помешает. На еду, на бензин.

* * *

Мне с незнакомыми людьми трудно разговаривать. Не легче, чем прямо в глаза им смотреть. Такой характер, и ничего тут не поделаешь. Поэтому мы миль двадцать проехали, прежде чем я рот раскрыла. А может, и все тридцать.

— Извините. Вы не объясните еще раз, почему вы поехали со мной?

На самом деле она мне пока ничего не объясняла, но, когда говоришь с незнакомым человеком, лучше идти окольным путем, а не задавать вопросы в лоб.

— Потому что двоих человек убить гораздо труднее, чем одного.

— Значит, вы поняли, что Карл и правда очень опасен.

— О да.

Еще несколько миль мы молчали.

— Но вы ведь совсем меня не знаете. Какой смысл?..

Мама Тони ответила не сразу.

— А ты представь, что я это делаю не для незнакомой девочки… а в основном для себя самой. Это нужно мне, Мария. Как тебе такой смысл?

От Калифорнии до Нью-Йорка путь неблизкий. Я решила, что мне хватит времени подумать над ее словами. Хотя, если честно, кое-что я уже и так поняла.

* * *

В следующий раз она обратилась ко мне на Сороковом шоссе, где разрешается мчаться ну просто с жуткой скоростью. Мы были недалеко от Кингмана, в штате Аризона.

— Мария, ты машину водишь?

— Ой, нет! Даже не пробовала никогда.

Снова молчание. Может, она просто так спросила, для поддержания разговора? Да нет, вряд ли. Мы ж вообще не разговаривали — так что и поддерживать нечего. Надо бы ей объяснить.

— Понимаете, я в большом городе выросла и все такое… У нас и машины не было.

— Ясно.

— Простите…

За что я извинялась, спросите? Сама не знаю. Но я постоянно извиняюсь, вроде как заранее, если что не так сделаю.

— Не страшно. Если б ты тоже водила, быстрее добрались бы, только и всего. А так — придется останавливаться. Мне надо хоть немножко спать. Я надеялась сэкономить на мотелях: пока ты ведешь, я сплю на заднем сиденье, и наоборот. Ладно, ничего. Подумаешь, капельку превышу лимит по кредитке. Дорожные мотели обычно дешевые. Нью-Йорк меня гораздо больше тревожит. Там все так дорого.

— Мы можем остановиться у моей сестры Стеллы.

— Правда? А вот это хорошая новость. Тогда все о’кей.

Кингман далеко позади остался, когда я осмелилась сказать:

— Миссис… Мандт?.. Хотя у вас, наверное, другая фамилия?

— Конечно.

— А как вас зовут?

— Селия.

— Нет… В смысле… Как мне вас называть?

— Селия.

— По-моему, это как-то… невежливо.

— Было бы невежливо, если бы я сама не предложила. Так о чем ты хотела меня спросить?

— Ах да. — Я уж и забыла. — А вы что, дали бы мне вести свою машину?

— Разумеется. Если бы у тебя были права.

— Ничего себе!

Мы молчали всю Аризону.

* * *

Селия запросто может в дальнобойщики податься. Представляете — мы неслись без остановки аж до Нью-Мексико! Только в Гэллапе она решила, что ей пора вздремнуть.

Прежде чем устроиться в мотеле на ночь, нам пришлось найти магазин, чтобы купить для Селии зубную щетку, белье сменное и все такое. Видно, она очень торопилась за мной, вообще ничего с собой не взяла.

Пока мы выискивали мотель, я разглядывала профиль Селии. Сама не пойму, что это мне вздумалось. В окно, наверное, устала смотреть. А еще — в темноте человек не замечает, что вы его рассматриваете. Правда, и я видела-то Селию, только когда мы мимо очередного уличного фонаря проезжали.

Волосы она заплела в небрежную такую, не тугую косу, хотя я заметила много седины. Честно говоря, никогда не видела, чтобы кто-нибудь заплетал в косу почти совсем седые волосы. Обычно косы девочки носят, верно? А из уголка глаза, который мне был виден, разбегались тонкие морщинки.

Я думала, что незаметно разглядываю. А она как-то почувствовала. И спросила:

— Что?

От усталости я не стала ничего сочинять, а сказала правду.

— Просто… пыталась представить, какой бы была моя мама. Если бы она не умерла. Я ее молодой помню, а сейчас она была бы намного старше. Вот я и подумала: интересно, как бы она выглядела?

— Ты выросла без мамы? Мне очень жаль.

Почему умерла моя мама — я ждала этого вопроса, — Селия не спросила. К огромному моему облегчению.

* * *

Лишь один раз Селия застала меня врасплох своей откровенностью. За дорогу до Нью-Йорка, я имею в виду.

Мы мало говорили или вообще молчали. И вдруг, глянув на меня, Селия сказала:

— Чтобы как следует узнать человека, достаточно проехать с ним в одной машине через всю страну.

Боже, если бы она знала, как я всего этого боюсь.

— Но… мы с вами почти не разговариваем.

— А говорить и необязательно. Достаточно видеть, как человек ведет себя. Три-четыре дня и ночи бок о бок — это немало.

Я сделала глубокий вдох.

— И что вы узнали обо мне?

— Ты похожа на меня — какой я была десять лет назад. Правда, десять лет назад я была гораздо старше тебя, но это неважно. Главное, что в то время у меня был ребенок и я пыталась разделаться со своим кошмарным браком. Да… Я была очень похожа на тебя.

— Простите… я не очень понимаю. Вы были похожи на меня? А какая я, по-вашему?

— Напуганная. Готовая на все, лишь бы обошлось без боя. Мир любой ценой.

— М-м-м… Я всегда думала… Мир — это ведь хорошо, правда?

— Настоящий мир — замечательно. А мир любой ценой — это и не мир вовсе.

Несколько миль штата Огайо промелькнули мимо, прежде чем я сказала:

— Сейчас вы совсем другая. Как вам это удалось? Сейчас вы, по-моему, вообще ничего на свете не боитесь.

— Боюсь. Просто со страхом справляюсь по-другому.