Книга Одна на всех, страница 22 – Владимир Колычев

— Зачем? — Наташа едва не заплакала от боли и обиды.

— Привыкай.

— К боли?

— И к унижениям.

— К этому нельзя привыкнуть.

Рита громко рассмеялась, но это не помешало ей снять с Наташи халат.

— Еще как можно! — сказала она, сдергивая с нее тунику.

— Нет!

Наташа опомнилась, попробовала отобрать у нее простыню, но та ударила ее пяткой по верхней части стопы. Снова острая простреливающая боль, от которой Наташу затошнило.

— Привыкаешь? — с гадкой ухмылкой спросила Рита.

— Нет!

Рита сделала такое движение, будто собиралась ударить ее, и Наташа пугливо отскочила.

— Жрать садись!

— Нет.

На этот раз Рита схватила пленницу за волосы. Наташа не сопротивлялась, но эта гадюка все равно затащила ее за стол.

— Ты мне все волосы вырвешь, — зло глянув на нее, сказала Наташа.

Волосы у нее хорошие — густые, толстые, Магрибу они должны нравиться. А если их не станет, то, может, он откажется от нее? В этом случае она готова постричься наголо.

— Парик принесу.

— Свой? — сострила Наташа.

Она сама понимала, что это не более чем укол маленькой тупой шпилькой, но ей очень уж хотелось хоть как-то уязвить эту сучку.

— Я отдам тебе свою вставную челюсть, когда зубы выбью. Жри давай! — Рита сунула ей в руку ложку.

Вилку она подать не рискнула. А жаль. Хотела бы Наташа, чтобы кто-нибудь ткнул ее вилкой в глаз. Сама она не сможет этого сделать. Но Родион должен ей помочь. Он уже сменил начальника службы безопасности. Не исключено, что его люди вот-вот освободят Наташу.

— А одеться?.. — спросила она.

В Наташу полетел ее халат. Он упал на стол, но рукав зацепил тарелку с яичницей.

Наташа оделась, взяла ложку, разрезала ею круг жареной колбасы.

— Давай-давай, налегай. Только не думай, что это на халяву. Каждую калорию отработаешь, — изгалялась Рита.

— А тебе от этого какая радость?

— Не нравишься ты мне.

— Лишь бы ты сама себе нравилась.

— Достала! — Одной рукой Рита взяла ее за шею, больно надавила на нее, а другой сунула в рот целый круг колбасы.

— Укусишь, убью! — пригрозила она, запихивая в нее завтрак.

— Я сама! — прохрипела Наташа.

Рита отпустила ее, сначала села, затем легла на кровать и закрыла глаза.

Наташа съела почти все, остался хлеб и немного масла.

— Давай в душ, — тихо сказала Рита.

— Зачем?

Рита резко поднялась, и Наташа поняла, что сейчас ей будет больно. Она не должна была подчиняться силе, но об этом подумала уже под душем, намыливая голову.

После душа Рита усадила невольницу перед зеркалом, взяла в руки фен и расческу, привела в порядок ее голову, сделала макияж. Оказалось, что она знала в этом толк.

— Твоему хозяину должно понравиться, — сказала она, оценивая свою работу.

— Нет, твоему, — тихо огрызнулась Наташа.

— И моему тоже. Когда-то я была на твоем месте.

— Нет… — Наташа не хотела в это верить.

— Тебе тоже понравится. Еще и остаться захочешь.

— Я похожа на идиотку?

— Если ты не идиотка, то сделаешь все, как надо. Пойми, выход из этой ситуации только один, — сказала Рита, и ее рука вдруг оказалась у Наташи между ног. — Через это место. Есть варианты, но суть от них не меняется.

— У меня есть жених, он очень богатый…

— Твой жених тебя и продал, — как о чем-то банальном сказала Рита.

— Что?! — Наташа оторопела.

Продать ее Родион не мог. Или как? Магриб обложил его данью, но ведь он согласился бы ослабить ее в обмен на Наташу. Которую считал своей собственностью.

— Тебя никто не ищет. Если только родители. Они у тебя люди простые.

— Это неважно.

— Еще как важно! Кто ты по жизни без своего богатого жениха? Да никто! Как и я. Мне не удалось зацепиться за нашего с тобой хозяина. А одна тут была, заарканила его, живет сейчас в своем доме, и все у нее на мази. Может, она и замуж за Максима выйдет, если ты ее не обойдешь на самом финише.

— Не собираюсь я никого обходить!

— Ты присмотрись к Максиму, он мужик сильный, не старый. Лучше с ним под венец, чем без него в землю. Согласна?

— Лучше ни то ни другое.

— Ну, давай, закрой свой выход. Он сначала тебя взломает, а потом растопчет. Или просто опустит. А будешь нежной и ласковой, он тебя поднимет. Зачем уходить от судьбы, если с ней можно дружить?

— А он что, моя судьба? — Наташа задумалась.

Сначала Магриб похитил ее для банных утех. Тогда она от своей судьбы ушла, теперь вот сидит у него в застенках. Скоро он снова зажмет ее в угол. Вдруг это действительно судьба? Но, может, Наташе снова повезет. Она сможет вырваться из грязных лап насильника?

— А это ты сама для себя решай. Хочешь в землю, давай, рой себе яму. Желаешь в рай, стань ангелочком, белым и пушистым.

— Хочу быть ангелочком. Но не с ним.

— Я тебе все сказала. Дальше сама. А еще раз обмотаешься простыней, будешь спать на голом матрасе. — Рита откинула одеяло и задрала простыню.

Наташа увидела большое бурое пятно. Это наверняка были следы крови, впитавшейся в матрас.

— Ты тоже можешь вскрыть себе вены, — с усмешкой сказала Рита. — Только вот кому хуже сделаешь? Максим найдет себе новую игрушку, а ты!.. Пойми, загробной жизни нет, а червям все равно, чем и с кем ты занималась перед смертью. Они в любом случае тебя сожрут. Все, готовься.

— К чему?

— Чистой нужно быть к свадьбе или к смерти. Сама решай, что тебе больше нужно, — заявила Рита и вышла из комнаты.

Слышно было, как с той стороны двери задвинулся засов.

Наташа подошла к зеркалу, глянула на себя. Волосы распущены, макияж не просто воинственный. Это целый полк солдат, с криком «ура» идущий в атаку. А халат такой короткий, просто стыд и срам. На кого она похожа? Что скажет Родион, если увидит ее в таком вот наряде и раскраске?

А если Магриб сейчас наблюдает за ней? Может, здесь где-то установлена скрытая камера. Наташу уже снимают на пленку прямо сейчас и транслируют в прямом эфире на экран Родиона. Он смотрит и усмехается. Но если так, то ей должно быть все равно. Родион предал ее, и теперь она собственность Магриба.

Может, Рита права, и Наташе действительно нужно взять судьбу в свои руки? Если Магриб на ней помешался, то почему она не может приручить этого козла? Он, конечно, маньяк, но так ей и не нужно его перевоспитывать. Достаточно получить пропуск на волю. Как только представится возможность, она упорхнет отсюда, как птичка из открытой клетки.