Книга Небесная музыка. Луна, страница 132 – Анна Джейн

Лилит замирает на месте и улыбается, глядя в потолок влюбленным взглядом. Она похожа на человека, который только что покурил качественную «травку». Безмятежность и легкость на лице говорят сами за себя.

Странно, что человек может быть наркотиком.

– Это... Октавий? – все так же недоверчиво спрашивает Кирстен. – А по-моему, это просто поклонник нашей малышки. Да? – щиплет она подругу за щеку. Обычно Лилит это ужасно бесит, но сейчас она явно ловит дзен и с улыбочкой смотрит на Кирстен.

– Это моя любовь, – отвечает она и хлопает себя по щекам. – Мой Октавий. Сладкий Ричард. Пресвятая Дева Мария!.. – бледные ладони Лилит прижимаются к груди, и кажется, что она вот-вот начнет читать молитву.

– Эй, Санни, скажи, что это неправда, – дергает меня за руку Кирстен.

– Правда, – смеюсь я и наконец ухожу в свою комнату.

Там темно – шторы плотно занавешены. А на нерасправленной кровати спит Кристиан. Он лежит на спине, широко раскинув руки. Не знаю почему, но во сне он выглядит беззащитно, и в его лице я вижу что-то неуловимо детское. Подрагивающие длинные ресницы, чуть приоткрытые губы, разгладившиеся морщинки на лбу – чары Морфея дарят Кристиану безмятежность и наивность. И мне это нравится. И даже запах алкоголя не смущает меня.

Я сажусь на корточки рядом с ним – наши лица находятся на одном уровне. И мой взгляд словно магнитом притягивают его губы. Я хочу коснуться их и, не контролируя себя, дотрагиваюсь до щеки Криса кончиками пальцев. Осмелев, я глажу его по скуле. А он вдруг, не открывая глаз, ловит мою руку и, переворачиваясь на бок, кладет ее себе под щеку. У меня от стыда застывает в жилах кровь. А Кристиан открывает глаза и, щурясь, улыбается.

— Привет, – говорю я, чувствуя себя глупой идиоткой.

– Привет, солнышко, – отвечает он хрипло, не отпуская моей руки. – Как спалось?

– Неплохо, – хмыкаю я. – А тебе?

– А мне... – Улыбка вдруг сходит с его лица. Крис резко садится и оглядывается по сторонам.

– Где я? – отрывисто спрашивает он и хватается за голову – видимо, от резкого движения она заболела.

– У меня дома, – торопливо отвечаю я, вставая на ноги.

– Что я тут делаю?

– Не знаю, – пожимая я плечами. – Приехал вчера ночью.

– Ночью? Я?.. Я же был с парнями в клубе... Черт! *Запрещено цензурой*!

Крис трет лицо ладонями. Кажется, к нему начинают возвращаться воспоминания.

– Я только кричал, да? – с надеждой спрашивает он. – Помню, что стоял внизу какого-то дома и что-то орал. И шел дождь...

– Ты орал, что любишь меня, – ответила я с ухмылкой.

– Да?.. Точно. Я слишком много выпил вчера. – Крис взъерошивает светлые волосы. – Извини. Не знаю, что на меня нашло. Как голова болит... ненавижу похмелье... Прости, Санни. Я больной ублюдок.

– Да ничего, все в порядке, – отвечаю я с улыбкой. – И часто ты так напиваешься?

– Бывает, – уклончиво отвечает Крис. – Я просто кричал? Ничего не сделал тебе?

– Ничего. А хотел? – любопытствую я.

– Нет... Просто я вообще мало что помню, – он касается ладонями висков. – Как болит... Прости, Санни. Прости. Прости.

– Все в порядке. Хотя я готова была тебя прибить, – признаюсь я устало.

– Все, я ухожу, – встает Кристиан, шаря по карманам джинсов в поисках мобильника. – Не буду тебе мешать.

Я не хочу, чтобы он так быстро уходил.

– Думаю, сначала тебе неплохо было бы привести себя в порядок, – говорю я. – Пойдем, я отведу тебя в душ. – А потом сварю крепкий кофе.

– Не хочу мешать, – отказывается он.

– Ты и не мешаешь, – улыбаюсь я.

Он долго отмокает под водой – почему-то мне кажется, что Крис предпочитает холодную, такую, что пробирает до костей. А потом, пахнущий персиковым шампунем для густых и блестящих волос, с легкой щетиной на лице, он сидит на нашей кухне. И задумчиво пьет крепкий кофе, отказавшись от завтрака. Крис несколько удивленно рассматривает кухню и молчит. Наверное, он привык к более роскошным апартаментам, нежели наша скромная квартира в старом доме.

– Как твоя голова? – спрашиваю я. – Тебе лучше?

– Да, спасибо. И кофе вкусный, – улыбается он слабо.

– Ты не передумал насчет завтрака? Я неплохо готовлю. – Я вижу, как в дверь заглядывают Лилит и Кирстен, которым интересно, о чем мы разговариваем, и жестом прошу их убраться.

Подруги беззвучно смеются и показывают мне сердечки. Кристиан, словно чувствуя неладное,

резко оборачивается, и они тут же скрываются из виду.

– Твои сестры? – спрашивает он с любопытством.

– Подруги. Тоже учатся в Хартли. Мы вместе снимаем квартиру, – отвечаю я.

– Зачем вместе? – недоумевает Кристиан. – Разве одной жить не удобнее?

– Вместе дешевле, – поясняю я.

– А-а-а, – протягивает он, чувствуя себя неловко. Но мне понятно его изумление – таким, как Крис Уилшер, сложно понять, что такое считать деньги. Они привыкли тратить их, не задумываясь о количестве нулей. И я не осуждаю их. Просто им повезло родиться в богатых семьях.

Как Диане Мунлайт.

– Но по вашей ванне сразу видно, что в доме одни девчонки, – говорит Крис, переводя тему. – Там столько всего на полках. Целый магазин. Мне кажется, что теперь я филиал персикового дерева, – касается он своих волос, которые почему-то забавно пушатся. –

Кстати, я нашел какой-то забавный гель для душа. Очень нежный. С ароматом алоэ. В белой бутылочке с сиреневой крышкой.

– Наверное, ты взял гель для интимной гигиены, – улыбаюсь я.

– Что? – переспрашивает Крис с недоумением. – Для чего? Я играю бровями.

– Нет же! Как же так? – спрашивает он весело, трогая себя за лицо. – Я же им даже лицо мыл! Нет, Санни!

Я пожимаю плечами.

– Со мной же ничего не будет? – почти жалобно спрашивает Кристиан.

За дверью раздается взрыв смеха и топот – Кирстен и Лилит все-таки не выдерживают. И тут же убегают с места преступления.

Мы тоже смеемся.

– Может, они присоединятся к нам? – спрашивает Крис.

– Они не хотят, – осторожно отвечаю я.

– Я им не нравлюсь? – лукаво говорит он, глядя мне в глаза.

– Думаю, дело не в этом. Девочки не хотят мешать нашему разговору, – отвечаю я. Подруги осведомлены о том, что Крис мне нравится.

– Странные, – удивляется Кристиан.

А потом мы просто болтаем обо всем на свете – как обычно это бывает по телефону. И я еще раз убеждаюсь, что с Крисом мне легко и комфортно. И ему со мной, кажется, – тоже. По крайней мере, я на это надеюсь.