Книга Тайная мать, страница 3 – Шалини Боланд

Рукавом футболки я промокаю глаза.

– Ничего, милый, ничего, всё в полном порядке. Просто не могу дождаться, когда же наконец будет готово и можно будет сделать большой хороший глоток.

– Я тоже.

Гарри становится коленками на стул и под моим присмотром начинает размешивать шоколадный порошок большой деревянной ложкой. Затем я разливаю напиток по кружкам, и мы вместе садимся за крохотный кухонный столик. Еще несколько минут наслаждения той жизнью, какая могла бы у меня быть…

Понимаю, что плохо старалась выяснить, откуда взялся Гарри. Надо еще раз спросить о том, кто его родители, где он живет и все прочее в таком духе. Но он уже один раз не захотел отвечать на мои вопросы, а я не хочу его расстраивать. Пусть лучше Гарри расспрашивают профессионалы.

Мальчик делает шумный глоток и корчит рожицу.

– Горячий…

– Не спеши, а то язык обожжешь. Подуй на него, пусть чуть-чуть остынет.

– А ты любишь поезда? – спрашивает вдруг ребенок. Его мордашка украсилась шоколадными усами, и я невольно улыбаюсь, глядя на него.

– Очень люблю, – отвечаю я. – Один раз я проехала на поезде всю Францию, а потом еще Испанию и Португалию.

– Ого! И долго ты ехала?

– Много-много дней.

– И ночей тоже? Ты спала в поезде?

– Иногда, – говорю я, вспоминая тесное купе, где мы были вдвоем со Скоттом, в те первые дни нашей любви. В те прекрасные, бездумные дни.

– А мы так можем? – сразу загорается Гарри, а его глаза широко раскрываются в предвкушении приключения. – Мы можем проехать через эти страны и спать там в спальных мешках?

Мне так хочется сказать ему: да, конечно, можем. Я готова пообещать ему, что мы завтра же купим билеты на паровоз и отправимся в кругосветное путешествие, только я и он. Мы будем ехать по прекрасным местам и махать рукой всем, кто встретится нам на пути. Мы будем разговаривать с разными интересными людьми, и у нас будет собственное купе. Я куплю ему кепку, как у машиниста, а кондуктор даст ему посвистеть в свисток. И нам будет так весело…

– Конечно, Гарри, когда ты вырастешь, то обязательно поедешь, куда захочешь.

– Отлично, – отвечает малыш, уткнувшись носом в шоколад, отчего его голос звучит, как в трубу.

Звонок в дверь, я вздрагиваю.

– Кто это? – спрашивает Гарри, хмуря лобик, и ставит кружку на стол.

– Это, наверное, Скотт, – отвечаю, вставая. – Не волнуйся. Он тебе понравится. Он хороший.

– Ладно.

– Я пойду открою ему дверь, – продолжаю я, – и сразу вернусь. А ты посиди пока здесь, хорошо?

Гарри кивает, лицо у него серьезное.

Выхожу из кухни, прикрыв за собой дверь. Скотт больше не хочет пользоваться своим ключом. Мы расстались и больше не живем в одном доме, но я все же настояла, чтобы он оставил себе один комплект. Ведь это и его дом, был и всегда останется. Но он, когда приходит, никогда не открывает дверь сам, всегда звонит.

Распахиваю входную дверь – на пороге стоит мой хмурый муж, с его куртки течет вода.

– Привет, заходи. Я и не знала, что там такой дождь… – Делаю шаг в сторону, и он проходит мимо меня в прихожую. – Куртку снимешь?

– Я ненадолго, Тесс. Зачем ты меня вызвала? – Его глубокий басовитый голос заполняет собой все пространство прихожей.

– Ш-ш-ш, не так громко, – говорю я, кивая в сторону кухни.

– Что? – спрашивает муж еще громче, чем раньше. – Почему? Там кто-то есть?

– Скотт, пожалуйста…

– Хорошо, – подчеркнуто шепчет он.

– Послушай, – начинаю я. – Я сегодня пришла домой с кладбища…

Лицо Скотта делается еще мрачнее. Он никогда не ходит на кладбище; говорит, что это его угнетает. И что лучше он будет помнить их такими, как при жизни.

– …и вот, я вошла, а тут, на кухне, сидит маленький мальчик.

Смысл сказанного доходит до Скотта лишь через несколько секунд.

– Маленький мальчик? – переспрашивает он, морща лоб. – О чем ты говоришь? Какой еще мальчик?

– Вот об этом я и хочу тебе рассказать, – говорю, чувствуя, как у меня колотится сердце. – Он и сейчас там. Его имя Гарри.

Скотт вдруг хватает меня за плечи и заглядывает мне в глаза так, словно что-то ищет.

– Тесса, какого черта? Я надеюсь, ты не наделала глупостей?

Стряхиваю с плеч его руки и отхожу в сторону.

– Ничего я не наделала, – отвечаю свистящим шепотом. – Я пытаюсь объяснить тебе, что случилось. Я пришла домой, а он здесь, у нас дома, сидит за кухонным столом и рисует. А еще он спросил у меня, я ли его мама!

– Господи, Тесс… Что ты натворила?

Оттолкнув меня в сторону, муж распахивает дверь в кухню и замирает на пороге, пораженный открывшейся ему картиной: Гарри сидит за столом и возит указательным пальцем по дну кружки, стирая шоколадную пенку.

Я проскальзываю мимо Скотта и встаю за спиной у нашего маленького гостя, чтобы тот не испугался, оказавшись один на один с сердитым чужим дядькой. Но ребенок, похоже, нисколько не оробел. Он долго смотрит сначала на Скотта, а потом снова на меня.

– Гарри, – с наигранной жизнерадостностью начинаю я. – Это Скотт, я тебе о нем говорила.

Тот встает со стула и вытирает липкие пальчики о джинсы. Потом обходит стол кругом и протягивает руку.

– Рад познакомиться, Скотт, – говорит он, и его звонкий детский голосок звучит так уверенно и чисто, что меня прямо подмывает его обнять.

Это со мной Скотт был резок. Перед Гарри же он стоит, раскрыв от удивления рот, и жмет ему руку, точно в забытьи.

– Привет, – хрипло каркает он. – Нам с Тессой надо поговорить сейчас в прихожей, ладно? Мы недолго.

– Тебя зовут Тесса? – спрашивает меня Гарри.

Я киваю.

– Но ты ведь моя мама, да?

Я нерешительно улыбаюсь в ответ, не желая ничего отрицать.

– Ладно, Гарри, – решительно вмешивается Скотт. – Мы на пару минут.

Он хватает меня за руку и выводит из кухни. Его глаза прищурены, а губы плотно сжаты. Закрыв за нами дверь, он набрасывается на меня, выставив перед собой руки, точно рак – клешни.

– Почему этот мальчик думает, что ты – его мама? Откуда он взялся, Тесс? Где ты его взяла?

Я качаю головой.

– Я же тебе говорила. Пришла домой, а он…

– Да, ты говорила: пришла, а он сидит за столом на кухне. Но это же невозможно. Настоящий, живой ребенок не может возникнуть на твоей кухне из ниоткуда, как по волшебству. Где ты его нашла? Скажи мне, и мы во всем разберемся.

Я должна была знать, что Скотт мне не поверит. После всего, что мы с ним пережили, он больше не доверяет мне. И не прикрывает мою спину. Я одна.