Онлайн книга «Метро 2033. Зима милосердия»
|
– Где Лагутин? – Женя осмотрел следы на земле. Сталкер пожал плечами. – Ты представляешь, сколько ты медитировал с этой коровой? Теперь Евгений пожал плечами. – Оставаться днем на поверхности опасно. Мы рискнули, – Богдан ткнул стволом в плотную облачность над головой. – А Лагутин, думаю, увел остальных искать девушек. Куда мы идем? – Нам надо спуститься в метро. Знаешь, как? – Есть вход из метродепо на Беговой, в туннель Кольцевой линии. Но его, скорее всего, сторожат ганзейцы. Если вообще не завалило, – Богдан посмотрел на девочку. – Ты слышал, чтобы она разговаривала? – Меня зовут Маша, и я умею разговаривать, – обиделась девочка. – Ма-а-а-ша, – задумчиво протянул наставник. – Ты Лагутину кто? Дочь? – Нет, сестра Максима. – И зачем он тебя с собой таскает? – Я – разведчик! – гордо произнесла девочка тонким голосом. – Разведчик… По трубам вперед себя пускают, значит, – задумчиво проговорил Богдан. – Женя, каковы, по-твоему, шансы, что следователь решит, что ты знаешь, где прячется Серов, и пойдет по твоему следу? За своим разведчиком! – Высокие. – И мы идем на территорию Ганзы. – Богдан, я не меньше вашего хочу найти девушек, – подала голос Маша. – Но ты пойдешь с нами? – Да! – Почему? – Он – хороший! – разведчица показала на Женю. Богдан пожал плечами и снова обратился к подопечному: – А доктор нам зачем? – Бык сказал – пригодится. – Да, да, я пригожусь, – доктор потер переносицу между окулярами противогаза. – Арсений, а как вы тут оказались? – За девочкой побежал. От толпы. – Ясненько. А стрелять умеете? – Умею. Есть приказ Сергеича помогать ганзейцам искать девушек. Буду помогать. – Что-то мне хочется вас обоих оставить. Обуза. На Белорусской или Краснопресненской? – предоставил собеседникам право выбора великодушный Богдан и тут же спохватился: – С документами у нас что? Он осмотрел бумаги, которые подали ему Женя и доктор. – Хрень! Виза Ганзы только у меня есть. Не пустят нас прокатиться по «колечку». – Может, я помогу? – предложила Маша. – Ну, дойдем мы до Краснопресненской. Если найдем проход! И чего? Ты ж с Лагутиным уходила, он – крутой следак. А вернулась непонятно с кем. И еще после пропажи девушек, одна из которых, кстати, оттуда. Фигушки! Тебя задержат, ребенок, а нас – в каталажку. До выяснения. – Я не ребенок! – буркнула девочка. – Вы как хотите, но я настаиваю на планировании, а то вдруг дальше наши планы не совпадут! – злой от голода и неопределенности наставник решил проявить жесткость. – Мы ищем место в метро, откуда не возвращаются. Таких мест может быть много. Перегон между Новокузнецкой и Марксистской, где живут морлоки. Туннель около Варшавской, где зашкаливает радиация. Со станций около Арбатской Конфедерации, где живут мутанты, тоже попробуй вернись. О, точно! Те, кто верит в легенды об Изумрудном городе… те тоже никогда не возвращаются. – Верят многие, кое-кто ищет. Нет, не подходит, я знаю вернувшихся, – возразил врач. – Тех, кто не нашел? – Угу! В разговор вмешался Женя: – Мы ищем Ужас – место настолько страшное, что страх непреодолим. – Тогда надо идти в Полис. Там-то наверняка знают. – И как? – По верху! Кто из нас «санитар леса»? Я веду, ты нас от зверюшек охраняешь! Я же видел – мы от Трехгорки до Беговой как заговоренные шли. Никого не потеряли! – Если вон они нам позволят, – Арсений передал бинокль Богдану. – Кто там? – спросил Женя, которому бинокля не досталось. – Похоже, Лагутин. – Вдвоем или с твоими сталкерами? – Вдвоем. У моих был приказ – в случае чего возвращаться на «1905 года». Станция не может себе позволить понапрасну терять людей. – Лагутин мог нас и раньше нагнать. – Думаю, он закончил следственные действия на Беговой. Потому и ушел из зоопарка, чтобы не возвращаться. Проблема не в нем. Не думаю, что он нам враг. – А в ком? – Там еще есть люди. Видимо, пасут нас давно, ждут, чем закончатся наши поиски. Со стороны Ваганьковского. Или не люди… Движение от зоопарка до Арбатской превратилось в демонстрацию. Навстречу путникам то и дело вылезали из нор больные, увечные твари. Большие с величавой обреченностью ждали смерти на месте. Мелкие тыкались в ноги. – Береги патроны! Упражняйся! – заявил Богдан и вручил опешившему Жене свой тесак. Молчаливое удивление – вот что объединяло наблюдавших за расправами Арсения, Машу, Богдана и людей-мутантов, иногда высовывающихся из пустых окон домов мертвого города. Многих тварей даже часто бывавший на поверхности Богдан видел впервые. Он отпускал реплики вроде: «Ого, а это кто?», но ответить ему Евгений не мог – он не знал тех, кого приходилось убивать. Тварей было так много, что Женя выбился из сил, устав махать тесаком. Тогда заботливый доктор стал советовать, куда лучше с минимальным усилием наносить «удары милосердия». Отношение спутников парня к «кровавой бане» менялось с каждой пройденной сотней метров. Постепенно от первобытного ужаса они дошли до вялого анатомического интереса. – Несколько таких прогулок, и к весне на поверхности Москвы звери останутся только здоровые и сильные, прям зима милосердия, – сделал вывод Богдан, протирая снегом забрызганные бурой кровью окуляры противогаза Евгения. – Интересно, почему твой дар чистильщика не распространяется на людей? – спросила Маша. – Мизерикордия, это называется мизерикордия, – парень удивился своей способности произнести такое длинное слово. – Звучит красиво, но я спросила про людей. Женя пожал плечами. Он не знал, и уже не было сил говорить. – Человечество стало человечеством, когда начало заботиться о своих стариках, – ответил за него Арсений. В отличие от Жени, им всем удалось отдохнуть во время неспешной прогулки. – Неожиданный вывод! – Богдан обернулся. – Это еще почему? – Информация! Знания! Старики, будучи немощными, оставались кладезем знаний. Тогда ведь не было книг. Только старики могли рассказать что-то полезное. О методах удачной охоты, например. О войнах, земледелии и лекарствах. – Видите, люди-мутанты не выходят ко мне, – вмешался все же в разговор Евгений: тема жуткого дара будоражила его воображение. – Среди них ведь тоже есть умирающие в мучениях от всяких болезней. Но им мое милосердие не нужно. Так что нам стоит быть начеку: не на всех обитателей поверхности действуют мои чары. |