Книга А я смогу..., страница 62 – Яна Перепечина

– Ребят, я из-за вас поседею сейчас. Что за байк? Откуда он в вашем посёлке взялся? Да ещё в полчетвёртого утра?

– Из всех твоих вопросов могу пока ответить только на один. Это был мой байк, мой новенький «БМВ».

Павел, по своей неизменной привычке во время разговора черкавший что-то в блокноте, очень медленно отложил ручку и, чётко артикулируя, словно опасаясь, что иначе его не поймут, проговорил страшным голосом:

– «Лунная ночь»? – они всегда давали машинам и мотоциклам, на которых делали аэрографию, имена собственные. Последний байк Ясенева назвали именно так.

– Он самый.

– Это невозможно, Серёнь. Я вчера до девяти вечера над ним колдовал, а потом всё запер и ушёл.

– Это абсолютно точно был он. Я уверен. Это во-первых. Ну, а во-вторых, ты последним уходил?

– Да нет, конечно. У нас же вчера было занятие по азам промышленного альпинизма. Вася вёл. Толпа народу была. Даже вон Алексей Игоревич пришёл, – он подбородком показал на начальника охраны, тот кивнул: пришёл, мол. – Всем интересно. Я тоже забежал послушать. Да так и остался. И после полночи рыдал от восторга. Василий – находка. Его с лекциями можно по стране возить, все фанатами промышленного альпинизма станут… А потом у нас тут вчера… – он замолчал и с досадой поморщился. – Не хотел тебе говорить, но у нас тут вчера небольшой пожар был.

– Что-о?! Час от часу не легче.

– Ну да, около склада вспыхнуло, мы всей толпой и тушили. Успели. Даже пожарных не пришлось вызывать.

– Спорим, заливали все, включая дежурных охранников? – Ясень сердито уставился на Алексея. Тот виновато развёл руками:

– Ты прав. Все примчались.

– Вот в этот момент кто-то байк и увёл. Паш, ты ключи от него где положил?

Ключи от машин и мотоциклов, над которыми шла работа, – «клиентов», как их любили называть мастера, – они хранили в специальном ящике с ячейками, который стоял прямо в «конторе» мастерских. Так всегда толкался народ, но никогда и ничего не пропадало. Поэтому ящик даже не запирали. Так было удобнее. Нужно тебе перекатить какого-нибудь «клиента» – бери ключи. Ячейки были пронумерованы. В каком боксе стоял «клиент», в такой ячейке лежали ключи. Очень удобно. Мастеров в смене не меньше семи человек, «клиентов» и того больше. Постоянно все ходят туда-сюда по своим делам. Так что, даже если бы кто и видел, как другой берёт ключи из ящика, ничего бы не заподозрил.

– Кстати, а что за пожар-то был? С чего бы вдруг?

– Да непонятно. – Пожал плечами Павел. – Не с чего там полыхать. Мы коллективно пришли к выводу, что кто-то сигарету кинул в урну, а из урны торчало что-нибудь бумажное, газета, например. Ну, загорелось, подул ветер, а там рядом деревянные перила лестницы… Искра попала, вот и занялось… Слушай, сейчас сам рассказываю и понимаю, что вывод наш – бред сумасшедшего.

– Ну, в жизни всё бывает, – философски протянул Алексей.

– Но не до такой же степени. Соглашусь с Павлом – за уши притянули. Ясно одно: ноги растут отсюда. Лёль, ты была права, где-то я кому-то дорогу перешёл. Только вот где и кому… – он энергично потёр лицо и вопросительно уставился на Рябинина. У того вдруг шевельнулось что-то похожее на догадку, но тут начальник охраны тяжко вздохнул, и мысль улетучилась.

– Что вздыхаешь? – сердито поинтересовался Павел.

– Да думаю, что из-за лекции этой и камеры наблюдения ещё не включили. Их же обычно включаем, когда почти все ушли.

Действительно, у них всегда толклось столько народу, а отношения были такими хорошими, что они уже давно привыкли жить, как при коммунизме, и днём охрана занималась только тем, что бдила у ворот и отвечала на вопросы посетителей. Вечером включали камеры, сигнализацию и мирно смотрели телевизор, пару раз за ночь обходя территорию. И никогда ничего из ряда вон выходящего не случалось. И тут на тебе.

– Жил, жил себе. А тут бац! – и вторая смена, – переиначил слова из любимого фильма Ясенев. – Кому ж я помешал-то?

Он встал и подошёл к окну. Через двор, прихрамывая, шёл в мастерские Влад Серафимов.

– И сидим тут теперь, как дураки, головы ломаем. Вон Сима, умница, работает, а мы дурью маемся. Все были на пожаре, камеры не работали, никто ничего не…

Тут он осёкся и помолчал немного.

– Что, Серёж? – сразу вскинулась Ольга.

– Есть надежда, что один человек кое-что видел. Я только сейчас вспомнил… Лёх, найди-ка мне, пожалуйста, нашего инструктора Васю.

Алексей Игоревич молча кивнул и потянулся к телефону:

– Антон?.. Василий Воропаев приходил уже?.. А куда пошёл?.. В актовом зале готовится к занятиям?.. Отлично, пришли-ка его к Ясеневу, скажи срочно…

Вася явился к ним, смеясь синими глазищами, и остановился в дверях, привычно взлохматив рукой шевелюру.

– Меня искали, и вот он я, – почти пропел инструктор от порога и замер, вопросительно глядя на них.

– Вась, а как можно с твоей Анжеликой поговорить? – спросил Ясенев, и все присутствующие с интересом уставились на него.

– Да она дома сейчас, – ничуть не удивившись, точно его Анжелика вечно была нужна абсолютно всем, улыбаясь, пожал плечами Василий, – давайте позвоним.

Он взял протянутую ему Алексеем трубку и потыкал в кнопки.

– Алё, Ликуня, это я… Да, я тоже… очень-очень…

Трубка отвечала ему переливчатыми трелями с такой экспрессией, что все, неловко улыбаясь, стали делать вид, что абсолютно ничего не слышат и не видят порозовевшего счастливого лица влюблённого инструктора. А он продолжал:

– Ликунечка, с тобой хочет поговорить Сергей Николаевич. Я сейчас ему трубочку дам.

– Анжелика, – проникновенным баритоном завёл Ясенев, и неревнивой Ольге стало смешно. Она грозно посмотрела на Сергея, тот – невинно – на неё и запел дальше:

– Анжеликочка, у меня к вам несколько вопросов… Что? Вы готовы прийти к нам?.. А вы что, недалеко живёте?.. Ну, давайте я за вами машину пришлю? Ах, пешком быстрее? Ну, тогда ждём. Вас от входа сразу проводят ко мне в кабинет… Ждём, ждём, Анжеликочка! Просто жаждем встречи!

До невозможности довольный тем, что помог, Вася Воропаев, извинившись, отправился обратно в актовый зал. Алексей Игоревич ушёл отдавать распоряжения касательно Анжелики, а старые друзья остались втроём.

– Серёж, объясни мне, что происходит? – Рябинин вопрошающе воззрился на Ясенева.

– Сейчас кофе хлебну и начнём с Лёлькой издалека каяться, – пообещал тот, – кому кофейку?

До прихода Анжелики они успели выпить не по одной тонкостенной чашечке кофе и всё рассказать обеспокоенному Рябинину. Выслушав их, тот резюмировал:

– Ну, одно я понял точно: этот ваш… мой тёзка на мотоцикле быть не мог. Или мог? Вы проверяли?

– Нет. Его же увезли.