Книга Посторонний в доме, страница 42 – Шери Лапенья

– Том, я не видела, чтобы кто-нибудь еще оттуда выходил. И когда она вошла туда, у нее с собой был пистолет. Я видела!

– Ты не сказала, что видела, что у нее с собой был пистолет, когда она вошла в ресторан.

– Да, но он был.

– Он был при ней, когда она вышла?

– Нет.

– Ты видела его внутри?

– Кажется, нет.

– Что значит «кажется»?

– Не знаю, Том! Я не обратила внимания на пистолет. Было темно. Наверное, она его где-то оставила. Я слишком испугалась трупа и того, что она сделала, чтобы искать пистолет.

Боже. Том лихорадочно размышляет. Это скверно. Это очень, очень скверно. Он должен знать, что собирается делать Бриджит. От страха и алкоголя у него закружилась голова. Он медленно произнес:

– Бриджит, что ты собираешься делать?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты собираешься рассказать о том, что видела, полиции?

Она посмотрела на него и шагнула ближе. Ее взгляд смягчился. Она прикусила нижнюю губу. Подняла руку и нежно коснулась его лица. Он растерянно застыл, дожидаясь ответа.

Она сказала:

– Конечно нет. Карен же моя подруга, – и поцеловала его глубоким поцелуем.

Он беспомощно обнял ее и принял утешение, которое она предложила.

Карен совсем не спала этой ночью. Утром должны предъявить обвинение, и прямо сейчас ее адвокат сидит напротив нее в маленькой комнате для допросов и заставляет выпить кофе. Но кофе кажется горьким и кислым, Карен отодвигает стакан. Она сомневается, что ее желудок в состоянии что-либо удержать. Она чувствует себя грязной, немытой. У нее болит голова и режет глаза. Неужели она будет чувствовать себя так всю оставшуюся жизнь? Неужели остаток жизни она проведет в тюрьме?

– Карен, вам нужно сосредоточиться, – говорит Кельвин настойчиво.

– Где Том? – повторяет она.

Уже девять. Скоро ей предъявят обвинение. Почему он не пришел? Она чувствует себя брошенной. Сомневается, что выдержит, если его не будет рядом.

– Уверен, он скоро придет, – говорит Кельвин. – Может быть, застрял в пробке.

Она послушно берет стаканчик с кофе. Сейчас все зависит от адвоката.

Кельвин произнес:

– Все улики против вас косвенные, прямых доказательств нет: ни пистолета с вашими отпечатками, ни следов того, что вы присутствовали непосредственно на месте убийства, – и нет свидетелей. По крайней мере, если есть, мы о них не знаем. Возможно, они кого-то найдут. Следы шин – довольно слабая улика. Перчатки в лаборатории, ДНК с них еще не сняли. Лаборатории обычно завалены работой, но в конце концов очередь дойдет и до вас. И тогда, скорее всего, в перчатках найдут ДНК. Я использую все известные мне меры, чтобы не допустить их признания в качестве улики. Но, возможно, обвинению все-таки удастся доказать, что это ваши перчатки, и тогда у нас возникнет большая проблема.

– Это не я его убила, – упрямо сказала Карен.

Он подождал несколько секунд и ответил:

– Значит, надо выяснить, кто мог это сделать. Выдвинуть убедительную альтернативную версию. Даже если вы действительно его убили, – адвокат произнес эти слова очень осторожно, словно не желая ее нервировать, – для признания вашей вины суду нужно представить неопровержимые доказательства. Поэтому наша задача – вызвать обоснованное сомнение. Придумать правдоподобную теорию о том, кто еще мог его убить.

– Не знаю. У него не было второй жены? Если была, то наверняка хотела его убить.

– Нет, не было, – ответил Кельвин и с нажимом продолжил: – Вы упомянули, что у него могли быть враги.

– Не знаю. Я не видела его несколько лет. Мне казалось, он ведет дела с сомнительными людьми, но я не знаю, кто они были. Я старалась не лезть в его бизнес. Не хотела иметь к этому отношения.

– Я поручу кое-кому проверить его деловые контакты, посмотрим, не разозлил ли он кого.

Карен посмотрела на часы на стене и в очередной раз задалась вопросом, где Том. Тревога все нарастала. Может ли она на него рассчитывать? Может быть, он ей не верит, считает ее убийцей. Он вообще придет?

– Вы кого-нибудь там видели? – спросил Кельвин. – Подумайте. Может быть, вы кого-то слышали в ресторане? Мог ли кто-нибудь прятаться в тени?

Она постаралась сосредоточиться.

– Не знаю. Я не все помню. Не помню, как была внутри. Возможно, там кто-то был, – она моргнула. – Должен был быть.

Кельвин отпил кофе из собственного стаканчика.

– Вы говорили, что за несколько недель до телефонного звонка вам стало казаться, что ваш муж проникает в дом.

– Да, я в этом уверена, – ответила она. Непроизвольно вздрогнула. – Если подумать, я до сих пор чувствую тревогу. Интересно, я когда-нибудь перестану его бояться, даже несмотря на то что знаю, что он?..

– У вас сохранились фото на телефоне? Те, которые вы делали по утрам, прежде чем идти на работу?

– Да, кажется.

– Хорошо. Эти фотографии доказывают, что вы пребывали в определенном состоянии: думали, что он преследует вас в вашем собственном доме. Испытывали панический страх. Нужно сохранить их, на случай, если понадобятся.

– Но разве так не хуже? – убедительно спросила она. – Если я думала, что он нашел меня и стал тайком проникать в дом, разве это не значит, что у меня было больше причин его убить?

– Да, – ответил адвокат. Помедлил. – Но это также оправдывает ваши действия. Если мы сможем доказать, что он был в доме, – Кельвин сделал отметку в своем блокноте в линеечку. – Нужно снять отпечатки. Я об этом позабочусь.

Она со страхом посмотрела на него, но промолчала. Она знает, как плохо все выглядит. Никто ей не поверит. Собственный адвокат ей не верит. И муж, видимо, тоже.

В коридоре за дверью послышался шум, она вскинула глаза. Дверь открылась, и охранник впустил Тома.

Карен ощутила неимоверное облегчение. Хотела спросить, какого черта он так долго ехал, но от одного лишь взгляда на него передумала. Он выглядел просто ужасно. А ведь это она провела ночь в камере. Она почувствовала прилив раздражения. Ей нужно, чтобы он собрался, она не справится в одиночку. Она промолчала, но продолжила пристально его разглядывать.

– Простите, проспал, – сказал Том, краснея. – Сначала долго не мог заснуть, а потом, когда наконец заснул… – он запнулся.

– Скоро начнется суд, – сказал ему Кельвин.

Том кивнул, словно это было совершенно нормально, что его жена готовится предстать перед судом как обвиняемая в убийстве.

Карен захотелось его встряхнуть. Он как будто витал где-то далеко.

– Мы можем поговорить наедине? – спросила она, обращаясь к Кельвину.