Онлайн книга «Оливье, или Сокровища тамплиеров»
|
Потрясенная Од повалилась на пол, чтобы поцеловать ноги той, кто так открыто объявлял себя ее покровительницей, но Маргарита подняла ее и поцеловала: — Эти скверные дни, когда безудержно преследуют Храм, судят Храм, пытают и жгут Храм, когда-нибудь пройдут, — сказала она. — А я со временем стану королевой Франции, и тогда мы посмотрим, что можно сделать, чтобы помочь тебе... С этого момента в душе Од зародилось благоговейное чувство по отношению к Маргарите... * * * Маргарита продолжала с восхищением рассматривать себя в зеркале, когда герольд широко распахнул двери в ее комнату, чтобы пропустить целую группу очень веселых, блестящих... и чрезвычайно шумных гостей: это были кузины и свояченицы Маргариты — Жанна де Пуатье и Бланка де ла Марш. Вместе с ними, слегка упираясь, шел красивый дворянин лет тридцати. Он со смехом пытался сопротивляться усилиям молодых дам, которые тащили его за руки. — Маргарита, — закричала Бланка, — мы ведем к тебе мессира д'Ольнэ. Мы его встретили внизу, у него письмо к твоему мужу от мужа Жанны... О, но как же это красиво! — добавила она, выпуская свою «добычу» и бросаясь к кузине, по дороге слегка толкнув Од... — Осторожней! — прикрикнула на нее Маргарита. — Ты мне его разорвешь! А вы, мессир Готье, можете оставить письмо здесь. Мужа нет дома: он сегодня охотится в Венсенском лесу вместе с королем. Разве остальные члены семьи не с ними? — Нет, монсеньор де Пуатье на охоту не поехал... и монсеньор де Валуа также, — ответил дворянин грудным голосом, который заставил Маргариту улыбнуться одними глазами. — А что же ваш брат не пришел с вами, ведь вы никогда не расстаетесь, насколько мне известно? Бланка, угомонись и не трогай эту застежку! Я только что ее купила, и знай, что ты ее никогда не получишь! Вырвав украшение из рук шалуньи и сбросив плащ с плеч, она велела Од, преклонившей колено при появлении принцесс, все унести. — Доделайте свою работу, малышка, — сказала она более мягким тоном, — и отдайте мадам де Курсель, чтобы та уложила ее к моим вещам... Бланка бурно выражала свое недовольство, и Од, так и не расслышав ответ дворянина, вышла через потайную дверь, которая вела в гардероб Маргариты. Там она обнаружила свою тетку Бертраду, которая, опираясь на трость — неделю назад она вывихнула ногу! — проковыляла к комнате, занимаемой ими обеими на верхнем этаже; усевшись на стул около окна, она принялась вышивать розовой нитью белое бархатное платьице, предназначавшееся маленькой дочке Маргариты, трехлетней Жанне. — Тетушка! — с упреком сказала Од. — Что вы здесь делаете? Ведь лекарь велел вам оставаться в спальне две недели! Лестница такая крутая, вы очень неосторожны! — Оставь! Мне слишком скучно наверху! А уж насчет неосторожностей, знаю я таких, которые ведут себя более безрассудно, чем я! — О ком вы говорите? Бертрада нетерпеливо тряхнула головой, фыркнула, потом спросила: — Не один ли из братьев д'Ольнэ пришел одновременно с принцессами? — Так и есть! Мессир Готье! Они повстречали его внизу, он принес послание нашему сиру Людовику! — Вздор! Они и приехали вместе, мессир Готье следовал на лошади за носилками принцесс! Хорошо еще, что без своего братца! Все это плохо кончится, так и знай! — Все это? Но о чем вы говорите? Бертрада явно была не в духе. Внезапно она отложила иголку и с несчастным видом посмотрела на свою племянницу:— Опять я наговорила лишнего! Зла на себя не хватает! Забудь о том, что я сказала, и поговорим о чем-нибудь другом! Од мягким жестом вынула работу из рук тетушки и опустилась перед ней на колени. — Дорогая тетушка, — сказала она, — вы несчастны, и я не понимаю, почему. Похоже, будто вы чего-то опасаетесь! Вы мне все еще не доверяете? Вы же знаете, мне двадцать лет... Кончиком пальца Бертрада погладила свежую щечку девушки: — Даже так? Мне всегда казалось, что ты сильно изменилась после того, как оказалась здесь. И об этом я теперь сожалею! Не надо было мне забирать тебя из дома отца... — Да почему же? Почему? Разве мне плохо живется с вами... и при мадам Маргарите, которая так добра ко мне? Я к ней привязалась, и мне будет тяжело с ней расстаться! Впрочем, думаю, вы говорите не серьезно. — Нет, напротив, я говорю и думаю вполне серьезно! В этом доме происходят странные вещи, и сначала я сама отказывалась в это верить, но сейчас мои опасения подтвердились! Ты ничего не заметила? На самом деле? Я говорю о мадам Маргарите и о старой башне, где она вот уже как четыре года устроила личные покои. Она говорит, что там она отдыхает и имеет возможность спокойно поразмышлять о разных вещах, удалившись от шумного особняка. Оттуда ей так нравится любоваться закатом над Сеной, а может, и еще что... Откуда мне знать? — Конечно, конечно, но разве она не имеет на это права? Одним капризом меньше, одним больше, — добавила девушка с улыбкой. — К тому же, она не так часто туда удаляется! — Днем — да. Днем она совсем туда не ходит. А ночью — другое дело. Ручаюсь тебе, ночью она часто туда наведывается... — Почему бы и нет? Молиться и размышлять лучше ночью, когда затихает и город, и дом! Бертрада возвела глаза к потолку. Чистота этой девочки заставляла ее считать естественными любые превратности существования! Она задумалась, стоит ли ей продолжать, но почувствовала, что любопытство Од пробудилось, и теперь уже невозможно перевести разговор на другую тему. — Ты, конечно, права, — вздохнула она, — но это происходит только в те ночи, когда монсеньор Людовик задерживается во дворце или сопровождает отца в какой-нибудь поездке. Кроме того, в эти ночи к ней приходит ее кузина Бланка. Всегда Бланка и никогда Жанна, хотя монсеньор де Пуатье также бывает в отлучках. — Мадам Бланка моложе, веселее... — Разумеется, можно и так сказать! Сама подумай: неужели легче размышлять и молиться в обществе сумасбродной девчонки, которая непрестанно смеется и болтает! Од в недоумении развела руками. Возразить ей было нечем, и она молча ожидала продолжения, которое не заставило себя ждать. — Ты уже заходила в башню? — Что мне там делать? Она стоит на отшибе, удалена от жилых покоев [50] , и мадам Маргарите незачем призывать меня туда. — Конечно, но тебе не показалось странным, что ни один слуга из особняка никогда не бывал там? Единственное исключение — Марта, камеристка мадам Маргариты, которая прислуживает ей с детства, и Северен, также приехавший с ней из Бургундии? |