Книга Неизвестная пьеса Агаты Кристи, страница 50 – Елена Арсеньева

— Нет.

— Точно нет? Ты… уверена?

Что-то такое было в этой заминке…

— Это в смысле, не вру ли я? Уверена: нет.

— Извини, я вообще не должен был спрашивать. Все, что происходило до меня, меня не касается, ничего об этом и знать не хочу. Просто должен быть уверен, что это во время меня не происходит. Не привык прыгать в окошко, когда приходит муж или любовник.

Женя затаила дыхание. Она ждала этого разговора и боялась его так же сильно, как ждала. Но если спрашивает он — значит, как бы дает право спрашивать и ей.

— А мне прыгать в окошко не придется? — произнесла со старательной насмешливостью. — Квартирка твоего брата высоковато расположена, до земли лете-еть… И хоть тебе чихать на его репутацию, все же…

— Не волнуйся ты о моем брате! — отмахнулся Олег. — Он еще такой младенец, что о репутации рановато заботиться.

— Он младше тебя? Намного?

— На тридцать два года, — нехотя ответил Олег. — Вообще говоря, он так и не родился.

— То есть?! — Женя не знала, то ли ужасаться, то ли хохотать.

— Да все очень просто: у матушки должны были родиться близнецы. Я благополучно вылупился, а он — нет. Пуповина горло перехватила. Родился мертвым через час после меня. Но я его, как ни странно, помню. Говорят, близнецы необычайно ощущают друг друга… Он для меня иногда как живой, честное слово. Ну, и общаюсь с ним как с живым. Когда смотрюсь в зеркало, первым делом с ним здороваюсь: «Привет, Гоша!» Его Георгием собирались назвать. Помню, когда в реанимации лежал, он ко мне заглянул: «Ты что, говорит, с ума сошел? Помирать собрался? А кто за нас двоих жить будет?» Пришлось поднапрячься и выжить.

— Так это квартира, выходит, твоя? — спросила Женя самым равнодушным голосом, на который была способна, с усилием подавляя дрожь, охватившую при этих словах: «Помирать собрался?» Нет, ему неприятна жалость, значит, на нее даже намекнуть нельзя!

— Выходит, так.

— А почему ты?…

— Почему тебе сразу не сказал? Неужели не понятно? Хотел, чтобы ты сама все решила. Понимаешь, Грушин ведь меня предупредил, чтоб не вздумал…

— То есть у тебя такая лихая репутация, что предупреждать надо? — с холодком спросила Женя.

— Ага! — весело оскалился Олег. — Жуть, а не репутация! А Грушин меня знает как облупленного. Ну, вот и допредупреждался. Я бы, может, и не осмелился к тебе подступиться, да уж больно вытаращенными глазами ты на меня в аэропорту смотрела. И потом, на «Джонке»… Нет, я не смеюсь! — торопливо успокоил он, хотя Женя и звука не издала: видимо, ее молчание было достаточно красноречивым. — Я тебя туда нарочно повел: пока ты в ванной была, успел позвонить ребятам и попросил Таечку что-нибудь такое изобразить.

— Что-о?! — выдохнула Женя. — Ты меня что, провоцировал?!

— Ага, — совершенно спокойно, даже не повернув к ней головы, кивнул Олег. — Так точно! Заметь, я мог бы ничего тебе сейчас не говорить. Но я как начал еще в аэропорту совершать всяческие глупости, так и до сих пор не могу остановиться. И боюсь, что приедем сейчас в город, позвоним Грушину, а он первым делом спросит: «Ты о моей просьбе, надеюсь, не забывал?» — а я не буду знать, могу ли сказать…

— Да ты что? — вспыхнула Женя. — Собрался Грушину докладывать?! Какое вы вообще имеете право меня делить: это с ней можно, а это нельзя! Грушин меня и в Нижнем достаточно донимал, чтобы я еще и тут под его дудку плясала!

— Ты не поняла, — вздохнул Олег. — Это я должен был под его дудку плясать. Мы ведь друзья. И если бы я почувствовал, что ты его, я бы тебя и мизинцем не тронул. Но… — Он помолчал, потом нерешительно выговорил: — Что-то произошло. Понимаешь?

— Между нами? — тихо спросила Женя.

Это было глупо, конечно, но она должна была переспросить! Ведь смысл этих слов был глубже, гораздо глубже их реального значения. Достаточно она потратила в жизни времени, истолковывая в свою пользу все, что только можно и нельзя. Результат известен: разбитое корыто. И снова начать выдувать радужные мыльные пузырьки из своих сумасшедших надежд — этого она больше не хочет. Олегу только кажется, будто она все решила сама: нет, просто Женя обратилась на время в самую чуткую из всех существующих в мире антенн, которая способна уловить не то что намек, а даже намек на намек… Конечно, вся ее душа жаждет услышать «да». Но если прозвучит «нет», это лучше, чем сладкая лживая неопределенность.

Настрадалась, хватит. Больше никаких песен Сольвейг, никаких облачных замков. И что бы ни сказал сейчас Олег…

Внезапно Женя осознала, что Олег молчит как-то очень давно: поглядывает в зеркало заднего вида и жмет что есть силы на газ, а стрелка спидометра зашкаливает за сто двадцать.

— Что там такое? — спросила, чувствуя острую ненависть ко всему окружающему миру, который осмелился помешать им. Земля перенаселена и суетна! Корзина воздушного шара — вот идеальное место для выяснения отношений!

— За нами минут уже двадцать бежит какой-то джип, нипочем не отстает, — вдруг сказал Олег. — Как прилип.

— Неужели нас кто-то выследил в поселке? — вяло удивилась Женя. — Или Корнюшин там оставался?

— Вряд ли: его машины не было. Да и не джип у него. Поселок тут ни при чем, но мы как раз минут тридцать назад проскочили пост ГИБДД. Может, им чем-то не понравились? Но вроде никто отмашки не давал, там вообще тихо было, темно, я подумал, спят, сердешные…

— Наверное, у этого поганого сторожа все-таки был телефон! — догадалась Женя. — Не мог не быть, все-таки поселок престижный. И он позвонил в полицию.

— Похоже, — согласился Олег. — Вот идиотство, я ведь ему поверил! Ого, а ведь гайцы не проспали!

Женя глянула в боковое зеркальце со своей стороны. Мельтешат огонечки, крутится синяя мигалка, а вот и сирена взрыдала!

— Водитель «УАЗа» В-772 УР, остановите машину! — Пронзительный вой сменился громоподобным голосом. — Водитель «УАЗа» В-772 УР…

— Может, это и не нам вовсе? — хмыкнул Олег, не делая ни малейшей попытки затормозить. — Я, сказать по правде, не имею привычки смотреть на номера тех машин, которые угоняю. Сел да поехал — что мне, молодому, неженатому?

Блеснула его улыбка — и Женя ощутила вдруг такое неправдоподобное облегчение, что даже глаза повлажнели. Он не просто так это сказал, а наконец-то ответил на ее мучительный, невысказанный вопрос! Ч-черт, она даже и сама не осознавала, что эта мифическая жена Олега настолько мешала жить!

— Водитель «УАЗа» В-772 УР, остановите машину! — взревело снова, да как-то уж слишком близко и громко.

Сверзившись с небес на землю, Женя глянула в зеркальце — и заслонилась ладонью: отраженный свет так и хлестнул по глазам!

— Не сдюжим, однако, — озабоченно пробормотал Олег. — «Королла» еще бодрая, а «УАЗ» от жизни порядком устал!