Онлайн книга «Чужой своим не станет»
|
– Постараюсь, Татьяна. – Хочешь я скажу тебе правду? – Какую? – невольно удивился Романцев. – Сейчас война, сейчас можно. Другого раза может и не быть. Ты мне нравился. Сержант Кирюхин, словно о чем-то догадываясь, отошел в сторонку и вытащил расшитый белым бисером кисет. – Жаль, что я узнал об этом только сейчас. – Видно, не судьба. Ты женат? – Да. А ты замужем, наверное? – Нет… Просто не было времени. А сейчас не до этого. Мне надо идти. Перевозим наших раненых в эвакгоспиталь. У нас начальник медслужбы строгий. – А кто он? – Майор Пичугин. – Вот как… А меня к нему подселили в блиндаж. – Ой, только обо мне ни слова! – Хорошо, договорились…Тогда до встречи… Тимофей проводил девушку долгим взглядом. Ждал, что Татьяна обернется, но она так и скрылась в роще, не посмотрев на него. Внутри защемило что-то теплое. С чего бы это? Опомнись! У тебя дома красивая жена, которая тебя любит и очень ждет. А ты на девушек засматриваешься. Поднявшись на косогор, Романцев посмотрел на передовые позиции, напоминавшие с высоты взрыхленное разрывами поле. Трудно было понять, где находятся первые рубежи, спрятанные под сетку, а где начинаются окопы второй линии, столь же тщательно запрятанные. Блиндажей не разглядеть, искусно используя ландшафт, их скрыли под естественными склонами, обсадили деревьями, укрепили бревнами и валунами. Местность менялась настолько кардинально, что узнать ее не мог ни один топограф. Машина стояла на прежнем месте, подмяв бампером гибкие кусты. Отсюда до первой линии окопов – метров пятьсот, по местным представлениям – глубокий тыл! Здесь размещаются полевой госпиталь, портные, парикмахеры и те, кто не успел получить вооружение. Посадки, вытянувшись в неровный ряд, надежно укрывали от взоров с вражеской стороны; пули тоже не достанут. Страшен был только артиллерийский снаряд, который мог прилететь сюда невесть откуда. Но это уже вопросы к судьбе. До штаба доехали быстро. Несколько раз по позициям шарахнули немецкие пушки. Разорвавшись где-то между первым и вторым рубежами, снаряды порвали маскировочную сеть, чем добавили на ближайшую ночь работы саперам. В ответ, стараясь не обнаружить замаскированных позиций, из-за кустов прямой наводкой лупанули наши полковые пушки, разрывая колючую натянутую проволоку и засыпая землей «волчьи ямы». Показав удостоверение караульному, капитан Романцев вошел в штаб. Это было двухэтажное здание, в котором прежде размещалась местная администрация. Отдел военной контрразведки Девяносто первого стрелкового корпуса находился на первом этаже, в большой комнате, где некогда находилась приемная главы района. Это было небольшое помещение, в котором размещались: четыре стола, шесть стульев и небольшой кожаный диванчик. Майор Шрадер под охраной автоматчика сидел на стуле и уныло посматривал в двухстворчатое окно, за которым протекала обычная прифронтовая жизнь: подъезжали «виллисы» с начальством; звучали короткие команды; строем уходило на передовую прибывшее пополнение. Иногда, глухо тревожа тишину, доносились звуки далеких разрывов. Жестоких боев не было, но позиции обстреливались беспрестанно. Полковник Русовой находился здесь же. Устроившись за столом у самого окна, он что-то сосредоточенно писал, пролистывая страницы брошюрованной папки. Заметив вошедшего Романцева, бодро проговорил: – Видал?! Вот он – красавец, целый майор! Мы тут его немного допросили, теперь – твой черед. Переводчик нужен? Он как раз здесь, в штабе. – Не нужно, товарищ полковник. Немецкий я знаю. – Ну, тогда добро, – произнес он удовлетворенно. Майор Шрадер приподнял голову и посмотрел на вошедшего Романцева. Пододвинув к себе стул, Тимофей спросил по-немецки пленного: – Ваше звание, имя? – Майор Шрадер. Возглавляю дивизионную разведку Двести сорок первого пехотного полка Вермахта. – Как вы оказались на этой должности, если вы кадровый разведчик? Вас понизили? Узколицый, с широким лбом, с внимательными и умными глазами, немец в упор разглядывал сидевшего перед ним капитана. Прежде чем ответить, выдержал непродолжительную паузу, потом заговорил, тщательно произнося каждое слово: – Прежде я работал в центральном отделе «Абвер-Заграница»… Но после того как вице-адмирал Канарис был смещен, а ведомство передано обергруппенфюреру Кальтенбруннеру, меня перевели на передовую. Я – солдат и подчиняюсь приказам. – Чем вы занимались в отделе? – Я возглавлял аналитическую группу, – уверенно произнес майор. – Какие задачи ставились перед вашей группой? – Изучали экономику и внутреннюю политику иностранных государств. В основном нам враждебных… Лично моя группа занималась Францией, Югославией, Польшей. – Кто возглавлял ваш отдел? – Адмирал Бюркнер. Он хороший товарищ Канариса по совместной службе на флоте. – Нам это известно… Вы были допущены к разработкам операций против Советского Союза? Майор уверенно выдержал режущий взгляд и отрицательно покачал головой: – Нет. Эти работы находятся за пределами моей деятельности. Диверсиями и террором на территории противника занимается организация «Цеппелин». – Но ведь именно вы поставляете им данные для проведения террористической деятельности? – Все наши обобщения и наблюдения уходят в центральный аппарат, а там, в свою очередь, решают, кому распоряжаться полученным материалом и как правильнее это сделать. – Почему вы перешли на нашу сторону? Вам что-то угрожало? Майор слегка приподнял густые брови, его лицо выглядело напряженным. В какой-то момент оно потеряло свою прежнюю живость. Сделав короткий выдох, майор Шрадер произнес: – У меня не было выбора, меня должны были устранить… Физически. – Вот как… И кто же именно? Подбородок развит, взгляд оживленный. Такого человека сломить непросто. Что же такое должно было с ним произойти, чтобы он решился на предательство? – Гауптштурмфюрер Вильфрид Штольце. Вчера днем мне сообщили из штаба дивизии, что к нам в расположение должна прибыть группа под командованием Штольце… Мне было приказано проводить ее через линию фронта. По-моему, его группа имела очень серьезное задание. – С чего вы так решили? – Как только я перевел группу в тыл к русским, в наиболее безопасное место, Штольце попытался меня устранить как ненужного свидетеля… Вы можете поспрашивать своих наблюдателей, во время нашего перехода на соседней позиции шла усиленная перестрелка. В овраге вы обнаружите наши следы. – Мы проверим эту информацию. Сколько их было? |