Книга Zadница Василиска, страница 37 – Николай Инодин

– Всё-таки интересно, куда Мюллер успел спрятать награбленное? Оно, конечно, пожиже нашего склада будет, но для порядка найти бы… – Мишаня мечтательно вздыхает, разглядывая потолок кают-компании замаслившимися глазками.

– Загадка, однако, – меланхолично соглашается Бэргэн, ковыряя вилкой в тарелке.

– Тоже мне, загадка, – Хренов, не оборачиваясь и не прекращая колдовать над кухонным агрегатом, умудряется спиной продемонстрировать презрительное отношение к столь приземлённому подходу.– Настоящие загадки куда таинственнее и необъяснимее этой, юноша.

– Это какие, например? – Туманская, предвидя очередную байку сворачивается в клубок на компанейском диванчике, обнимая купленного на Вальпараисо огромного пушистого зайца. Может быть, даже плюшевого, Аркадий в этих материях разбирался плохо.

– Например, таинственные отношения старого имперского армейского начальства с дураками. Любило оно их нежно и трогательно заботилось. Причём не одних только дураков. Полных идиотов и конченых кретинов тоже не забывало. В транспортном батальоне нашей базы служил когда-то такой субъект. Крепкий такой, прочный, невысокий, но кряжистый. Башка здоровая, круглая, и абсолютно, сказочно пустая. Ну дурак-дураком, пробу ставить негде. Зато умел верноподданнически вытягиваться во фрунт и жрать начальство глазами. Словарный запас – «Есть», «так точно», «никак нет» и матерщина для общения с подчинёнными. Разумением своим начальство не смущал, потому как лишён был его напрочь. Представляешь, Лена, даже писал с ошибками. Классический дурень, со ста метров без оптики определялся. Однако до майора дорос.

Зная особенности майорского организма, к сложным заданиям его не привлекали. Дежурным по части ходил, старшим машины ездил. Но в один прекрасный день оказалось, что колонну заправщиков за очередной партией форсажной смеси кроме того самого майора возглавить некому. Начштаба базы новый был, служил у нас недавно, и майорское служебное рвение недооценил. Старый бы лучше сам поехал, да…

Хренов дёргает сковородкой, шкворчащие оладьи дружно подпрыгивают, переворачиваются на другой бок и ровненько укладываются обратно – дожариваться.

– База наша располагалась в долине, со всех сторон окружённой горами. Горы крутые, по каковой причине все дороги к базе – сплошной серпантин. Не поверите – змея как-то раз пыталась проползти… Нашли на обочине, с переломом позвоночника. – Хренов тяжело вздыхает, сожалея об искалеченном животном. – Вкусная была.

– Вы про майора давайте, – напоминает Мишаня.

– Извините, отвлёкся. До транспортного терминала майор колонну довёл без приключений. Чего не довести, водилы опытные, по этому маршруту дважды в неделю катаются. А вот с заливкой накладка какая-то получилось, и назад они уже к вечеру отправились. А майору нашему отчего-то очень нужно было домой к сроку попасть, не знаю причины. И начал он колонну подгонять. Но тут – серпантин. Как ни орал на водилу, тот едет осторожно. Наш кретин раскипятился, бойца из-за пульта вышиб, сам за водителя сел. И газанул. До первого поворота. На котором с дороги вылетел.

Дуракам везёт, склон в этом месте уже пологий был, транспортёр крепкий оказался. В общем, съехал майор по склону, проскочив пару витков серпантина поперёк. Капот у транспортёра сорвало, дверцы распахнулись, цистерна на последнем прыжке треснула, топливо расплескалось, а наше чмо впало в ступор, обеими руками вцепилось в джойстик так, что косточки на кулаках побелели, челюсть отвесило и не двигается. Бойцы его из загоревшегося транспортёра выволокли, штаны в ближайшем ручье отстирали, майора одели и в расположение части всё-таки привезли. Как бедолаге дальше служить, если на него в окрестностях базы даже сурки показывали и смеялись? Никак невозможно, это даже руководство понимает. Через неделю нашего идиота в другое место перевели. С повышением.

А транспортёр и топливо списали. Как утраченное в силу воздействия неотвратимых стихийных явлений имущество. Природный катаклизм, понимаешь. А ты говоришь – клад…

Хренов выкладывает последнюю порцию оладий на общее блюдо, не жалея поливает кленовым сиропом и подаёт на стол.

– Вот ещё тебе, Миша, повод для размышлений. Отчего мы это блюдо оладьями зовём, а у наших, мать их за ногу с проворотом, союзников, оно же называется блинчики с сиропом?

Состояние объекта «Эмден» после завершения ремонтных работ.

Физическое состояние – целостность корпуса восстановлена на 100 процентов.

Энергетическая установка – реакторный отсек восстановлен, функционирует реакторов штатных – два, реакторов коммерческого типа – два. Получаемой энергии достаточно для перемещения в обычном космосе и движения в подпространстве. Создание эффективной полноценной силовой защиты до воссстановления штатных реакторов невозможно. Функционирование имеющегося вооружения – без ограничений.

Основные и вспомогательные движители – работоспособность восстановлена. Допустимая нагрузка – 93 процента от номинальной.

Наличие рабочего тела для форсажных камер – 100 процентов от ёмкости танков.

Система навигации и управления – восстановлена по аварийной схеме. Повреждено 12 процентов датчиков сенсорной системы.

Прицельно-навигационный комплекс – восстановлен по аварийной схеме.

– Лазерные установки главного калибра – функционируют установки 1, 3 и 8.

– Пусковые установки тяжёлого ракетного оружия – восстановлены. Боекомплект отсутствует.

– Пусковые установки ракет системы ближней защиты – восстановлены. Боекомплект отсутствует.

– Установки ближней защиты и противоабордажные – работоспособны.

– Дроны ближней защиты – на местах штатного размещения

– Атакующие дроны – на местах штатного размещения.

Внимание! Возможен конфликт ПО при одновременном использовании дронов различного происхождения.

Система жизнеобеспечения – восстановлена на 88,2 процентов . Жилые отсеки – повреждения устранены. Система регенерации воздуха и биологический блок – восстановлены с привлечением внешних ресурсов.

Выводы: объект «Эмден» ограниченно годен к эксплуатации. Навигация и перемещения в пространстве без дополнительного груза – годен без ограничений. Грузовые операции и перевозка личного состава – ограниченно годен. Ведение боевых действий – только в случае крайней необходимости.

Сзади подходит Хренов, понимающе хмыкает и кладёт ладонь левой руки на правое плечо Аркадия.

– Что, мало похоже на «Тюленя»?

Аркадий лишь кивает в ответ, пытаясь привыкнуть к непривычно большому объёму информации, выводящемуся на командирский экран крейсера.

– Не дёргайся, командир, ты у нас всяко умнее папаши Мюллера, а он с этой посудиной справлялся отлично. Сам поведёшь?

– Не-а, – озадачивает энергетика Лобачевский. – Мы с вами только малость его испытаем, а пойдёт он на автоматике, нет у нас людей, чтобы и крейсер вести, и «Тюлень» в боеспособном состоянии сохранить. Напоремся на кого – на крейсер надежды никакой. А наш «Тюлень» корабль боевой, теперь такой послужной список имеет – ого! Хоть золотом покрывай и на пьедестал возноси. Однако нельзя признаваться, за что. Не поймут бритты.